в действительности 'специальной' политикой, т.е. политикой, проводимой без оглядки на соблюдение интересов общественного блага, раздающей все возможные недобросовестные обещания, в неисполнимости которых обещающие убеждены, собственно, с самого начала.
В условиях сегодняшнего политического, экономического и финансового бессилия Германии, факты которого нашли, с всемирно-политической точки зрения, свое отражение в законах плана Дауэса, а теперь и плана Юнга, в рамках так называемой политики исполнения (гл. обр. в отношении положений Версальского договора – прим. ред.), которая, возлагая на германское население тяжкое бремя и осуществляя постоянное давление, удерживает его на самом нижнем пределе жизненных возможностей – говорить о 'социальной политике' настолько же издевательски лживо, насколько и смешно. Поэтому то, что сегодня называют социальной политикой, в то время, когда на и без того тесном для германского народа жизненном пространстве один наступает на ногу другому и, желая продвинуться вперед, бесцеремонно отодвигает того в сторону, когда противопоставляют друг другу различные слои населения, обещая одной группе некие приобретения за счет другой, в действительности является не 'социальной' – в смысле проводимой в интересах общества – политикой, но политикой классового и сословного взаимного стравливания, в ходе которого занимающимся подстрекательством деятелям точно и заранее известно, что даже временное 'улучшение' сразу же вновь будет сведено на нет вследствие роста цен или повышения налогов.
Понятие 'социальная политика' подразумевает еще и другое намерение – волю к 'решению социального вопроса'.
'Обойденные счастьем', практически бесправные, эксплуатируемые рабочие массы полагают, что справедливое вознаграждение за их труд скрывается обществом, в котором они не занимают достойного положения и лишены должного внимания и уважения – вот отсюда-то и берет свое начало 'классовая борьба'.
И кто посмел бы отрицать, что тяжелые убытки, горькая несправедливость накрепко въелись в нашу экономическую жизнь. И, тем не менее, заключения, которые марксизм извлекает именно из своего 'учения о классовой борьбе', и, прежде всего, выдвигаемое им социально-экономическое политическое требование 'экспроприации экспроприаторов' и 'социализации' (т.е. грабеж награбленного и обобществление – прим. ред.), являются в корне неверными настолько, насколько это возможно. Этот факт совершенно на лицо, поскольку все эти вместе взятые марксистские выкладки разбиваются совершенно, столкнувшись с основополагающим требованием подлинной социальной политики, для которой высшим законом является стремление к достижению общего блага всего народа. Классовая борьба как политический принцип означает, что ненависть проповедуется как тезис, как лейтмотив всей общественно-политической деятельности. Экспроприация экспроприаторов – велит возвести зависть на уровень экономической основы, а 'социализация', убивая 'личность' руководителя, поднимает на щит материю и массу на место духа и силы воли.
Сегодня мы не нуждаемся в том, чтобы приводить какие-либо дальнейшие доказательства совершенного крушения марксистской теории ввиду совершенного банкротства коммунистической экономической системы в России и ввиду плачевного финала закончившейся ничем попытки германского красного переворота 1918 года.
И здесь я хотел бы особенно обратить внимание читателей на то, что этот псевдо-социализм марксистской выделки основан на совершенно иных, но только не на органично-конструктивных 'социальных' устремлениях, что подразумевает служение интересам 'общества'. Напротив, он, как это выглядит в действительности, глубоко завяз в подлости и низости политического мышления, базируясь на той же самой мировоззренческой почве, с которой мы познакомились в принципиальной части, а именно – на самом резковыраженном 'индивидуализме', являющемся отправной точкой всех хаотичных попыток построения общества. Что же получается в итоге? – Великое множество отдельных личностей, которых объединяет воедино – нет, не рационально-органичное высшая идейность – но лишь ненависть и чувство зависти, обращенные против другой половины народа! Так что нет никакого чуда в том, что подобным образом никак не удается решение социального вопроса, но лишь возникает ответная ненависть и воля к эксплуатации, и не выстроенные улицы, на которых жизнь бьет ключом, но лишь груда обломков должна была оказаться результатом марксистского биржевого бунта.
Вновь национал-социализм нашел принципиально правильную для обозначения описываемой ситуации формулировку: 'биржевой бунт '. Марксизм вводит в заблуждение своей фразеологией, в действительности являясь исключительно капиталистическим творением. Именно капиталистическим, поскольку плоды гнилого семени хаотичных преобразований в ходе построения общества на индивидуалистических принципах неизбежно будет пожинать развитой капитализм.
Кажущиеся 'антикапиталистическими' явления, имеющие, якобы, социально-политическую природу – тот же марксизм или классовая политика профессиональных сословий, равно, как и сегодняшняя т.н. социальная политика – при внимательном рассмотрении точно так же, поскольку базируются на той же самой идейной основе, неизбежно оказываются 'капиталистическими'. Это вполне закономерно, поскольку ими движет не воля к органичному созиданию рационально организованного общества, не желание тщательно и заботливо обеспечить объединение различных сословий в соответствии с высшей идеей народной целостности, но чисто эгоистичные, жестокие стремления улучшить, без оглядки на окружающих, свое собственное положение.
Капитализм и марксизм – это одно и то же! Они произрастают на одной и той же идейной почве. Мы, национал-социалисты, являемся их самыми яростными противниками, ибо целый мир разделяет нас. Эта пропасть обусловлена нашим абсолютно иным представлением о построении общества, и не классовая борьба и не классовый эгоизм, но всеобщее благо нашего народа является для нас высший законом.
Из этого снова следует, что наши немногие отдельные социально-политические требования практически оставляют без внимания многие или почти все общепринятые требования в этой области, но лишь для того, чтобы очертить контуры действительно великой, знаменательной и одинаково важной для всех соплеменников задачи подлинной социальной политики.
22. Обширное расширение пенсионного страхования благодаря переходу обязанностей, связанных с выплатой населению пожизненных пенсий, в руки государства. Каждому германскому соплеменнику обеспечивается достаточная пенсия при достижении им определенного возраста или при досрочном наступлении длительной нетрудоспособности.
Таково решение социального вопроса.
Непосредственное недовольство заработной платой, доходами и т.д. не является настолько сильным, чтобы вызывать серьезное социальное напряжение, по сравнению с отсутствием надежной уверенности в завтрашнем дне и заботы о людях преклонного возраста, по сравнению со страхом вылететь на старости лет на улицу. Этот кошмар приводит представителей отдельных профессиональных сословий в кажущиеся 'социальными' организации марксистской и капиталистической выделки, где их клятвенно заверяют в справедливости борьбы между наемными работниками и работодателями. При этом, как со стороны работников, трудящихся по найму, так и со стороны работодателей, дается полная свобода низменным инстинктам и последовательно осуществляется взаимное подстрекательство. Справедливые стремления рабочих опошляются борьбой за мгновенное краткосрочное повышение заработной платы, уводящей в сторону от достижения великой цели подлинной социальной политики – всеобщего обеспечения достойной жизни в старости.
Тем не менее, с другой стороны, мы видим, как сегодняшнее государство уже нашло для государственных служащих хорошее и образцовое решение, выражающееся в пенсионном обеспечении вышедших в отставку чиновников.
На этот раз произошло удачное сочетание претворения в жизнь капиталистического идеала осуществления пенсионных выплат с истинным идеалом подлинного государства, заключающимся в обеспечении защищенности личного труда и вклада в производственные достижения.
Сделать этот образец всеобщим благом, доступным для всех трудолюбивых соплеменников – такова наивысшая и благороднейшая цель национал-социалистической социальной политики.
23. Всеобщее участие в прибыли.
НСДАП выдвинула требование участия работников в прибыли предприятия, на котором они заняты. Оно является в глубине своей социалистическим требованием в лучшем смысле слова, однако,
