инфраструктурой и другие факторы).
Риски — неотъемлемый атрибут инвестирования. Теоретически инвестиционный риск, как интегральный показатель политической, социальной, экономической, экологической и криминальной ситуации, отражает вероятность полностью или частично потерять вложенный инвестором капитал или приобретенные активы.
По мнению авторов Федеральной целевой программы, на сегодняшний день распределение субъектов Российской Федерации этого региона по условиям инвестирования выглядит следующим образом:
Высокий потенциал — незначительный риск (1A)
Высокий потенциал — умеренный риск (1B)
Средний потенциал — незначительный риск (2A)
Средний потенциал — умеренный риск (2B)
Низкий потенциал — незначительный риск (3A)
Низкий потенциал — умеренный риск (3B)
Низкий потенциал — высокий риск (3C)
Оценка регионального инвестиционного климата и имиджа должна постоянно совершенствоваться как в методическом, так и в содержательном отношении. Инвестиционный климат регионов в современных российских условиях чрезвычайно динамичен и постоянно меняется в ту или иную сторону. В этом смысле проблема мониторинга инвестиционного климата весьма актуальна. Причем региональный мониторинг должен не только фиксировать происходящие изменения, но и пытаться установить глубинные причинно- следственные связи между протекающими в регионе социально-экономическими процессами и тем, каким образом они отражаются на инвестиционной привлекательности региона, осуществлять профилактику наиболее слабых элементов инвестиционного климата.
Сложность и напряженность ситуации требует кардинальных изменений экономического содержания и организационно-экономической региональной политики России.
В Федеральной целевой программе предлагается некоторый перечень первоочередных институциональных организационно-экономических преобразований на уровне федеральных округов России:
1. Создание эффективной системы защиты прав собственников.
2. Развитие региональной экономики на основе сокращения лицензируемых видов деятельности, упрощения порядка регистрации.
3. Приведение регионального хозяйственного законодательства в соответствие с федеральным, разработка региональных законодательных актов.
4. Создание институтов интеграционной экономической политики региона.
5. Стимулирование развития институтов общественной самоорганизации — ассоциаций предпринимателей, банков, профсоюзов, союзов потребителей, научных сообществ и др.
6. Расширение системы подготовки хозяйственных кадров за счет средств региональных бюджетов.
Дополнительно авторы программы выделяют шесть направлений институциональных преобразований на региональном уровне, что позволит повысить эффективность региональных институциональных структур:
Мониторинг государственного и муниципального регулирования региональных и муниципальных рынков.
Создание и внедрение системы финансовых институтов (фьючерсных региональных контрактов) на сельскохозяйственных рынках региона.
Разработка и внедрение новых институтов в области государственных закупок.
Создания институтов по аккумулированию инвестиционных ресурсов на уровне региона.
Разработка и реализация региональной концепции раскрытия информации о состоянии и динамике рынка ценных бумаг.
Создание «Региональной информационной системы регулирования спроса и предложения рабочей силы».
Перечисленные мероприятия федеральной программы, сформированные как продукт осторожных надежд провинциальных экономистов, нельзя считать достаточными для выправления экономики на Юге России. Но и они останутся благими пожеланиями авторов Программы, если не будут подкреплены инвестициями, которых от иностранцев не получить, а от граждан России якобы «не допросишься» из-за дефолта 1998 года.
Вот уж пресловутый дефолт — как кстати он случился! Получается, что в нем виноваты несколько тогдашних высших правительственных чиновников, которые немного: на месяц — два просчитались с заимствованиями. Что-то не верится в это простому россиянину.
Скорее, причины экономического упадка России имеют более глубинный характер.
Где подтверждение того, что россияне только после дефолта стали держать деньги «в чулках», а не в российских банках? Если все деньги пропали в обанкротившихся банках, к которым теперь якобы нет доверия, то откуда взялись эти несколько десятков миллиардов долларов «в матрасах»? Может быть, не было доверия и раньше, потому что простым людям не было и нет смысла вкладывать деньги в экономику, которую непрерывно делят ограниченное число людей, имеющих доступ к процессу дележки, а для того, чтобы подешевле поделить, «банкротят» предприятия? Да еще делят по много раз, или пытаются поделить, баррикадируясь в зданиях заводоуправлений с вновь нанятой недешевой охраной.
Кто из россиян будет вкладывать деньги в акции предприятий, которые не выплачивают дивидендов, а прячут средства в спецфондах и строго секретят статьи расходов? Кого привлечет номинальное участие владельцев малых пакетов акций в псевдоуправлении предприятием?
Нет дивидендов, так может есть возможность получить доход на рынке ценных бумаг, например через паевые инвестиционные фонды? А вот к ним у россиян точно есть непреодолимое недоверие, как к полукриминальным конторам, руководители которых или могут скрыться с собранными деньгами, или заявить об убытках — поди проверь их при российской коррупции.
Государство в лице центрального правительства принципиально не берет на себя функции гаранта инвестиций граждан, поскольку риски здесь велики. Для их компенсации требуются или дополнительное внебюджетное финансирование через объединенную систему тех же фондов, или на эти цели необходимо выделять деньги из скудных бюджетных средств и развивать административный аппарат для контроля за их расходованием.
В любом случае это снижает доходность инвестиционных паев до уровня обычных банковских процентов.
Конечно, даже в условиях больших рисков можно увлечь человека экономическими проектами, якобы сулящими грандиозную прибыль, — до сих пор «пирамиды» в стране популярны. Можно заинтересовать инвестора мнимой надежностью проекта — ведь вкладывают же россияне деньги в доллары.
То есть люди вполне убеждаемы, только в России их никто реально не убеждает.
Вот и получается, что решение вопроса подъема экономики — в доверии к конкретным людям, занимающимся экономическими проектами.
