стоять неподвижно, она бы не оставила без внимания ни одного дюйма его тела, но сейчас ему было не до игры с банщицей, к тому же нужно было подумать о Милинде, которая с огромным удовольствием собиралась ответить на его страсть после ужина.
Ког поднял вторую лохань и, окатив себя водой, смыл пену, после чего перешел в следующий зал, заполненный клубами пара. В парилке было настоящее пекло, и Ког заходил туда очень медленно, чувствуя, как волосы на затылке и руках встают дыбом от жара. Усилием воли он заставил себя погрузиться в бассейн, где можно было присесть на подводную скамью, опершись плечами на бортик вдоль края бассейна.
Вошла толстая матрона, передала свое полотенце слуге и забралась в воду. Ког объездил немало стран с тех пор, как его спас Роберт, и узнал о том, что различные народы по-разному относятся к выставлению своего тела напоказ, но в Ролдеме царили самые странные обычаи. Женщины здесь придерживались консервативных взглядов, если только речь не заходила о торжествах, на которые они являлись чуть ли не в скандальных нарядах. Только на прошлой неделе графиня Аманди появилась на балу у барона Грудера в великолепном платье кешианки, полностью открывавшем грудь; такое декольте она компенсировала тем, что надела жемчужный воротник с бусами, кое-как прикрывавшими наготу. Бусы, естественно, соблазнительно покачивались, притягивая внимание мужчин. Открытые спины и глубокие декольте по торжественным случаям были обычным делом для тех женщин, которые днем расхаживали по городу, закутанные от шеи до пят. Еще более странным Когу казался обычай, по которому мужчины и женщины раздевались в отдельных помещениях, а купались вместе. По мнению Кога, когда-то в Ролдеме некий правитель решил, что нагота — это прекрасно, тогда как одеваться и раздеваться на глазах у представителей другого пола — постыдное дело. Ког даже рассмеялся от этой мысли, но заметил, что матрона удивленно вскинула бровь. Улыбнувшись ей, он пояснил:
— Вспомнил шутку, миледи.
Она кивнула, но, видимо, он ее не убедил.
Тело юноши расслабилось, мысли начали путаться. Если бы он задремал, то служители присмотрели бы за его вещами и, учитывая, что среди клиентов часто попадаются любители крепко выпить, не позволили бы ему погрузиться в воду с головой и захлебнуться.
Да и Паско не дал бы ему возможности чересчур долго просидеть в воде — слуга должен был вот-вот появиться и принести наряд, который он выбрал для вечера. Поэтому Ког позволил себе задремать, позабыв о минутной грусти.
Чуть позже пришел Свен и объявил:
— Сальмина может вас принять, милорд.
Ког поднялся и взял большое полотенце, протянутое ему одним из мальчишек. Он последовал за Свеном в маленькую комнатку, отделенную от раздевалки занавеской. Сальмина была высокой родезианкой, почти такого же роста, как Ког, шесть футов и один дюйм. Она была сильной, с мощными руками, но стройной. Из личного опыта Ког знал, что под ее короткой рубахой скрывается мускулистое и гибкое тело.
Как только Свен удалился, задернув за собой занавеску, она скинула одежду и налила немного ароматного масла на ладони.
— Полный массаж, милорд? — игриво поинтересовалась Сальмина.
Ког улегся на живот, положив подбородок на руки, и ответил:
— Не сегодня, дорогуша. Берегу силы для другой. Она шутливо шлепнула его, демонстрируя, что слегка разочарована таким ответом. Сальмина перешагнула сорокалетний рубеж, но все еще оставалась восхитительной женщиной, а многолетний опыт сделал ее потрясающей любовницей. В первый раз, когда Ког согласился на «полный» массаж, он ушел от нее на подгибающихся ногах.
— И это говорит такой лев? Да вы можете порадовать и меня, и еще дюжину красоток.
Коготь расхохотался.
— После тебя, Сальмина, я едва помню, как меня зовут, и с трудом нахожу дорогу домой.
— Я горжусь своей работой.
— И по праву, — с искренней теплотой заметил он.
— Так кому же сегодня повезет? — поинтересовалась женщина, принимаясь разминать ему плечи.
— Разве благородно назвать имя дамы?
— Многие называют, но, как я подозреваю, вы чуть осторожнее большинства мужчин.
— Благодарю.
Сальмина, как всегда, зацокала языком, проводя пальцами вдоль многочисленных шрамов на теле Кога.
— Такой молодой и столько ранений, — уже не в первый раз прокомментировала массажистка. — Вы думаете, что готовы к турниру?
Он вздохнул.
— Если нет, то это выяснится в самом начале состязаний.
— Вот именно, — хмыкнув, сказала она.
Они еще поболтали немного, а потом Сальмина повернулась к столику у стены, чтобы взять другую пиалу с маслом. Внезапно Когтя охватило чувство тревоги, и он переместился на правый край стола. Боль пронзила левую руку: клинок распорол ему кожу от плеча до локтя. Юноша скатился со стола и, сгруппировавшись, упруго оттолкнулся от пола, не обращая внимания на боль.
Сальмина прижалась к стене. В глазах ее читалось недоумение, когда она поднесла правую руку к шее, пытаясь остановить льющуюся кровь. Целую нелепую секунду казалось, будто ее занимает только алый поток, струившийся по груди и животу, словно в этом было что-то неприличное для такой красивой женщины. Потом глаза ее закатились, и она рухнула замертво.
Нападавший оказался тем же самым человеком, который преследовал Когтя по дороге в баню. В руке он держал нож — тонкий и острый, как лезвие бритвы. Судя по его передвижению и быстроте реакции, он мастерски владел своим клинком. Когда Ког скатился со стола, убийца даже не сделал попытки приблизиться к нему, а, наоборот, метнулся в противоположную сторону, загородив собой дверь.
Ког понимал, что у злодея меньше минуты на убийство. Должен же тот предвидеть, что Ког закричит и обязательно кто-то придет выяснить, в чем дело. Можно считать, что попытка убийства с самого начала оказалась неудачной. Через мгновение противнику все равно придется сделать какой-то шаг.
Ког сделал этот шаг первым. Убийца ожидал, что жертва попытается отступить, возможно, захочет отвоевать немного пространства, чтобы броситься к двери, но вместо этого Ког ловко перевернул массажный стол. Настоящей угрозы это не представляло, но человек инстинктивно отпрянул назад, уклоняясь от удара, — именно это и нужно было Когу.
Юноша перепрыгнул через поваленный стол, не обращая внимания на клинок в руке убийцы. Он уже был ранен, его тело носило следы многочисленных предыдущих ранений, так что еще один порез не имел значения, но он не мог позволить этому человеку убить себя.
Убийца нацелился Когу в горло, а тот поднырнул под руку и врезался плечом противнику в живот. Как и предполагал Ког, нож угодил ему в спину, зато не в самое уязвимое место — основание шеи.
Он изо всех сил толкнул убийцу и откатился в сторону, разбрызгивая повсюду кровь. Посетители, зашедшие в раздевалку, подняли крик при виде этой крови и двух мужчин, борющихся на выложенном плиткой полу.
Ког вырвался из рук противника. Он стоял согнувшись, голый и безоружный, истекающий кровью, но готовый защищаться. Убийца замер, не зная, то ли ему снова напасть, то ли попытаться удрать.
Эта нерешительность стоила ему жизни. Глаза его вдруг вылезли из орбит, нож упал на пол. Ког увидел, как из-за спины убийцы возник Паско и с трудом вытащил кинжал, только что всаженный злодею в спину.
Паско бросил взгляд вниз и убедился, что убийца уже не представляет опасности, затем быстро подлетел к упавшему в этот момент Когу и опустился рядом с ним на пол.
— Отвратительно выглядите, милорд.
— Не сомневаюсь, — ответил Ког, видя, как все плывет перед глазами. — Думаю, тебе следует послать извинение леди Милинде, — успел добавить он, прежде чем его глаза закатились и он потерял сознание.
