безумие.
— Боюсь, я не совсем тебя понимаю.
Самас посмотрел на Каспара, как учитель на бестолкового ученика.
— Как, тебе и это надо растолковывать?
Герцог повторил:
— Мне непонятен твой последний тезис.
— Ладно. Вот скажи, ты когда-нибудь принял человеку вред просто из желания причинить вред? Или у тебя всегда была причина?
— У меня всегда была причина, — быстро ответил Каспар.
— Ну вот, — сказал Самас, усаживаясь напротив Каспара и наливая себе в кружку воды. — Человек никогда не считает свои поступки злом, что бы там ни думал объект этих поступков. Такова наша природа. И в этом кроется величайший секрет зла. Оно никогда не воспринимается как зло теми, кто его творит.
Каспар сидел, обхватив голову руками.
— Допустим, я совершал поступки, о которых теперь сожалею.
— Значит, с годами ты становишься мудрее. Но в момент, когда ты принимал решения и делал выбор, твои действия казались тебе разумными и обоснованными. — Самас поднял руку, видя, что Каспар готов возразить. — Даже если уже тогда ты не мог назвать их достойными, тем не менее считал их необходимыми. Как говорится, оправдывал средства целью. Я прав?
Каспар мрачно кивнул.
— Если бы люди взвешивали каждое свое решение, исходя из моральных устоев, — то есть не выдвигая себе такие оправдания, как восстановление справедливости, месть, неизбежная жестокость, — тогда в мире совершалось бы меньше зла. Все верования, в какой храм ни зайди, имеют одну общую заповедь, в той или иной форме: поступай по отношению ко всем так, как хотел бы, чтобы поступали по отношению к тебе.
Каспар откинулся, скрестил руки на груди.
— Теперь, кажется, стало понятнее.
— Отлично, значит, в таком случае ты поймешь, что единственное объяснение тому, что люди творят зло, состоит как раз в этом: зло есть безумие. Оно разрушительно и не ведет ни к чему полезному.
— Продолжай.
— Ты должен как следует усвоить этот тезис. Только тогда я смогу рассказать остальное, что тебе надо узнать до того, как ты покинешь бастион. — Самас прочистил горло и отпил воды. — Зло расточительно. Оно потребляет, но взамен ничего не создает.
— Значит, Неназываемый по определению безумен?
— Да! — воскликнул Самас, хлопая ладонью по столешнице. — Ты действительно усвоил то, что я говорил. Неназываемый так же способен быть разумным, как цыпленок — играть на трубе. — Каспара озадачило та кое сравнение, и страж, заметив это, прикоснулся к своим губам. — У цыпленка нет губ. Ты можешь в лепешку разбиться, обучая его игре на трубе, но он никогда этому не научится.
С улыбкой Каспар принял такое объяснение.
— Хорошо. Я вполне осознал, что зло — это безумие.
— Тогда перейдем к следующему. Когда умерла Арх-Индар, другие высшие боги, опасаясь того, что равновесие нарушено, сделали нечто, чего не случалось ни до, ни после: они решили сотрудничать. Высшие боги объединили свои усилия и изгнали Неназываемого в другую сферу.
— Итак, осталось пять высших богов?
— Да, хотя с тем же успехом их могло бы быть и четверо. Хельбинор… в общем, он ничего не делает. Он слишком отстранен, и он воздерживается. — Самас пожал плечами. — Это одна из причин, которые доводят богословов до пьянства.
— Если все боги объединили свои усилия, почему же они не уничтожили Неназываемого вовсе?
Самас ухмыльнулся.
— Я же тебе говорил: ничего нельзя уничтожить.
Каспар заморгал.
— Как полено, да? То есть они могли только… изменить его.
— И притом несильно. Его суть они изменить не сумели, лишь заставили переменить местоположение. Они нашли иную сферу, измерение вне нашего мира, а в нем — мир столь пространный, что наша вселенная была бы галькой на его берегу. В этом-то мире они и похоронили его глубоко в недрах высочайшей горы. Там он и поныне.
— Но если он находится в той сфере, в чем проблема?
— Не буду утруждать тебя богословскими премудростями, но помнишь, я говорил, что если бы ты знал его имя, то он получил бы над тобой власть?
Каспар кивнул.
— Вот насколько он могуществен. Можно так и воспринимать высших богов — как верховную власть, как силы природы, если хочешь. Конечно, это не природа в виде дождя или ветра, а скорее сущность того, из чего состоит мироздание — добро, зло, равновесие, созидание, внутренняя работа и разумное отстранение. Все физическое и мистическое управляется этими силами.
— Понятно, — сказал Каспар. — А какое отношение все это имеет к реликвии, что я сюда приволок?
— Мы не знаем. Но подозреваем, что она из иного круга.
— Снова ты говоришь загадками, — развел руками Каспар.
— Ты наверняка слышал выражение «семь кругов ада».
— Ну да.
— Так вот, на самом деле нет ни семи кругов ада, ни семи кругов рая. Вернее, это одно и то же. Боги обитают в Первом круге. Мы — во Втором. Кое-кто, правда, считает, что это два подуровня Первого круга.
— Подожди-ка, — перебил стража Каспар. — Я совсем запутался.
— Ты когда-нибудь чистил луковицу? — спросил Самас.
— Нет, зато съел их немало.
— Тогда ты знаешь, что они состоят из многих слоев. Представь вселенную в форме луковицы, в которой только семь слоев. Эта цифра несколько произвольна, но решили использовать именно ее. Так или иначе, давай предположим, что мы живем в первом, внешнем слое. Выше нас только боги. В самом глубоком слое мы поселим существ, абсолютно чуждых нам — мы даже не в силах вообразить, какими они могут быть. Между этими двумя слоями распределены создания, которые в той или иной мере чужды (или близки) нам. Возьмем, к примеру, демонов. Они живут в четвертом и пятом слоях и при поддержке сильной магии могут существовать в нашем мире. Если их научить, они станут питаться жизненной энергией здешних обитателей и будут чувствовать себя совсем неплохо. Демон, который спланировал Змеиную войну, или, как вы ее называете, войну Изумрудной госпожи змей, был из Пятого круга.
— Демон? — повторил Каспар, широко раскрыв глаза. — Какой демон?
— Как-нибудь в другой раз я расскажу тебе и об этом. Если же ты слышал о существах, называемых Повелителями Страха, то они из Шестого круга. Попадая сюда, они высасывают жизнь из всего, к чему прикасаются. То есть они могут выжить на нашем уровне, но тогда даже трава под ними моментально увянет. Существа же из Седьмого круга здесь погибнут — они так быстро поглощают энергию из всего, даже из воздуха и света, что разрушат самих себя вместе с большим куском окружающего их пейзажа. Так вот, возвращаясь к вашему доспеху. Мы предполагаем, что он из Второго круга, из соседнего с нами уровня. Но это всего лишь догадка, и мы бы не советовали тебе принимать какие бы то ни было решения, основываясь лишь на нашем предположении.
Каспар счел возможным наконец поинтересоваться:
— Не сочти меня неблагодарным, Самас, но ради чего ты прочитал мне эту лекцию?
— Ради того, чтобы ты представлял себе, на какой широкой арене сейчас играешь. Помнишь женщину, которая дала тебе диск?
— Да. Она ведьма?
— Что ты, какая ведьма! На диске изображена сама Арх-Индар.
