Люди повернулись и побежали.
Джимми удалось удержаться на лошади, которая дрожала и взбрыкивала и наконец пустилась вскачь. Джимми позволил ей пробежаться, потом развернул ее и остановил. Он увидел, как другие кони разбегаются во все стороны, а кешианцы спешат к своему горящему обозу. Посмотрев наверх, туда, где висел в воздухе Паг, он снова услышал его голос.
– Пора кончать.
Потом Паг исчез.
– Ну что ж, – произнес Накор, – по крайней мере ненадолго ты добился того, что они перестали сражаться.
Принц удалился, а кешианский генерал вернулся к своей армии, а они втроем сидели в одной из заброшенных комнат дворца.
– Я остановлю их навсегда, – решительно сказал Паг.
– Каким образом? – поинтересовалась Миранда.
– Я устал от убийств, – заявил Паг. – Я устал от разрушений. Но больше всего я устал от бессмысленной глупости вокруг меня. – Он подумал о людях, которых потерял на войне, от друга детства Роланда и лорда Боуррика до Оуэна Грейлока, которого он не очень хорошо знал, но успел почувствовать к нему симпатию после зимовки в Даркмуре. – Слишком много хороших людей и слишком много невинных. Это не может продолжаться. Если придется, я… не знаю, поставлю стену между двумя армиями. Я так и сделаю.
– Ты что-нибудь придумаешь, – успокоил его Накор. – Когда принц и генерал успокоятся, ты скажешь им, чего хочешь.
– Когда вы снова встречаетесь? – спросила Миранда.
– Завтра в полдень.
– Отлично, – заявил Накор. – Значит, у меня будет время посмотреть, случилось ли то, что, как я думаю, случилось.
– Ты опять говоришь загадками, – пожурила его Миранда.
Накор улыбнулся.
– Пойдем со мной, и ты посмотришь. Можем чего-нибудь поесть.
Он вывел их из комнаты, а потом и из дворца, мимо гвардейцев, которые стояли на посту, с тревогой ожидая, что им придется вернуться на стены и вновь сражаться.
Выходя из дворца, они увидели всадников, въезжающих во двор через южные ворота. Заметив во главе их своего второго правнука, Паг махнул ему рукой.
– Я все видел, – сказал Джимми, подъезжая. У Пага сжалось сердце от того, как усмешка юноши напоминала улыбку Гамины. – Ты спас жизни многим моим людям. Спасибо.
– Я рад, что и тебе тоже помог, – отозвался Паг.
– А Дэш…
– Он жив и, пока Патрик не выздоровеет, будет управлять городом.
Джимми рассмеялся.
– Вряд ли ему это очень нравится.
– Пойди повидай его, – предложил Паг. – Мы идем в храм Накора и вернемся утром. В полдень у нас назначена общая встреча, чтобы покончить с этой чепухой.
– Буду рад присутствовать, – сказал Джимми. – Дуко просто чудо, и он умудрился удержать Юг под контролем, несмотря на эту историю с Кешем, но на нас давят с обеих границ, и я не представляю, как дела на Севере.
– Та война тоже закончена.
– Я рад это слышать, прадедушка, – отозвался Джимми. – Увидимся утром.
– Пойдем, – позвал его Накор. – Я хочу увидеть, что случилось.
Они поспешили через город, медленно возвращающийся к обычной жизни. Людей на улицах было еще мало, и они добрались до храма очень быстро.
Снаружи палатки никого не было видно, но внутри они застали толпу сидящих на полу людей. В центре комнаты тоже сидела на полу, а не висела в воздухе, Алета, и сияние вокруг нее исчезло – как и сгустившаяся под ней ужасная тьма.
Подбежал Доминик и воскликнул:
– Накор! Как я рад тебя видеть!
– Когда это случилось? – спросил Накор.
– Несколько часов назад. Она висела в воздухе, и вдруг тьма под ней исчезла, будто ее утянуло в дыру, а девушка плавно опустилась на пол, открыла глаза и начала говорить.
Паг и остальные прислушались к тому, что говорила Алета, и Накор немедленно заметил:
– У нее голос изменился.
Паг не знал, как девушка говорила раньше, но наверняка не так – сейчас у нее был просто волшебный голос, негромкий, но ясно слышимый и к тому же музыкальный.
– Что она говорит? – спросила Миранда.
