— Ну что, у них действительно все хорошо? Им что-нибудь нужно?
— У них все в порядке, Нелл.
— Это здорово, — сказал Джеффри, глядя, как пес лавирует между ногами Хендера. — Хорошо, Хендер? Да?
— Да, Джеффри. Хорошо. Спасибо, спасибо, спасибо.
Копепода подбежал к Нелл.
— Копи, милый, у тебя тоже все хорошо?
Нелл улыбнулась, опустилась на колени и, обняв пса, позволила ему вылизать ее щеки. Копепода стонал от счастья.
— Копи хороший, — мелодично пропел Хендер.
— Копи ни за что не бросит Хендера, — подтвердил Энди. — Видно, Хендер знает особый подход к собакам. Да с ним можно телесериал снимать!
— Может быть, и снимут! — улыбнулась Нелл. — А другие как?
— Уже спят. Приняли душ, поели, воспользовались туалетом и крепко заснули.
— Вот это да! — воскликнул Джеффри. — Хорошо, спокойной ночи, Хендер. Пока, хорошо?
Нелл крепко обняла Хендера и прошептала:
— Безопасность, Хендер. Теперь безопасность!
Она произносила эти слова, гадая, сумеет ли сдержать обещание.
— Безопасность, Нелл, — тихо отозвался Хендер.
В тех местах, где к нему прикасались руки Нелл, его шерсть засветилась теплыми красками. Джеффри зачарованно наблюдал за Хендером. Нелл отстранилась.
— Пока, Джеффри и Нелл, — кивнул Хендер. — Хорошо, спать, правильно?
— Да, спать, правильно! — сказала Нелл и помахала рукой.
— Доброй ночи, доброй ночи, доброй ночи! — промурлыкал Хендер и помахал им на прощание четырьмя конечностями.
— Он потрясающе сообразителен, — прошептала Нелл, когда они вышли из каюты Хендера.
— Господи… — Джеффри покачал головой и вдруг осознал, что не спал уже больше тридцати часов. — А куда бы пойти, чтобы хорошенько вздремнуть? — задумчиво проговорил он.
— Следуй за мной.
Нелл и Джеффри пошли по коридору под палубой. Нелл повернула направо и провела Джеффри к кормовому понтону. Затем она свернула налево.
— Вот, — сказала она. — Моя каюта. Не переживай. Я тоже жутко устала.
— Ты полна неожиданностей, — смущенно улыбнулся Джеффри. — А свободных кают больше нет?
— Может быть, есть… Если честно, не знаю.
Она выключила свет, забралась на двуспальную кровать, вытащила из-под одеяла подушки и бросила одну Джеффри.
Джеффри поймал подушку, лег на кровать и повернулся на бок.
В каюте было прохладно, и Нелл прижалась к нему.
— Все в порядке, — сказала она. — Засыпай. Это просто такой инстинкт — к кому-нибудь прижаться. Так согревают друг друга североамериканские волки.
— О, правда?
— И другие млекопитающие.
Джеффри усмехнулся.
— Спи, спи, — прошептала Нелл. — Я тебя согрею.
— Мм… — блаженно пробормотал Джеффри.
Ему было так приятно ощущать ее тепло. Ему вдруг жутко захотелось спать, он зевнул.
— А ты никогда не замечала, что у многих ученых соответствующие фамилии? — спросил он.
Нелл хихикнула и тоже зевнула.
— Ага…
— Я вот подумываю провести статистическое исследование и написать на эту тему обалденную монографию.
— Боб Брейн,[70] знаменитый южноафриканский антрополог, который раскопал всех этих гоминидов со здоровенным мозгом, — сонно проговорила Нелл.
— Точно! А еще Стив Сэлмон,[71] ихтиолог!
— Митчелл Берд,[72] знаменитый орнитолог.
— А я ходил к дантисту по фамилии Битвелл.[73]
— Не может быть, — рассмеялась Нелл.
— Честно.
— Может быть, он специально поменял фамилию?
— Вряд ли, но это ты хорошо подметила. В принципе, он такой человек, что мог и поменять. Тоже в своем роде статистический фактор. Дантист он был жуткий.
— А еще был Александр Грэхем Белл.[74]
— Смешно, но сойдет, — отозвался Джеффри.
— Когда я была маленькая, мне это казалось так смешно. А помнишь, на базе нам представили геолога? Его фамилия Ливингстон.[75]
— Да, я обратил внимание. А мне геологию преподавал профессор, которого звали Майк Маунтин,[76] — сказал Джеффри.
— А я изучала ботанику у профессора по фамилии Грин.[77]
— Да, это считается, — кивнул Джеффри.
— А еще… Чарлз Дарвин.
— Ну?
— Ну, он же биолог-дарвинист?
— Точно. Это даже, я бы сказал, слишком очевидно. А этот позер Исаак Ньютон — представитель ньютоновой физики.
— Не говоря уже о Фрейде.
— Не говорить о Фрейде — это все равно что говорить о Фрейде.
Нелл крепче прижалась к Джеффри и сонно вздохнула.
— Вот именно.
— Ты мыслишь очень широко, — прошептал он.
— Что ж, фамилии, похоже, штука не случайная, доктор Бинсвэнгер. Ты точно что-то интересное нащупал. По твоей теории, мне следовало стать…
— По моей теории, тебе следовало стать личностью, которую не предскажешь никакими формулами, кроме твоей собственной. Но… если бы на тебя действительно как-то повлияла твоя фамилия, Дакуорт, которая, по всей видимости, происходит от «duckworthy», то есть от «того, кто ухаживает за утками», то тогда сегодня ты бы изучала утконосых динозавров.
— Я их изучала в курсе палеонтологии, — рассмеялась Нелл.
— Ага! Значит, я прав.
— Ты гений. Ну, а «Бинсвэнгер» что означает?
— Хмм… — задумчиво протянул Джеффри.
— Я знаю: иногда «Бинсвэнгер» — это просто «Бинсвэнгер», и больше ничего, — сказала Нелл.
— Хо-хо.
Вдруг впервые за долгое время Нелл почувствовала себя в безопасности. Она знала, что Джеффри тоже в безопасности и хендры тоже. Она с тоской в сердце ощутила, как ей было необходимо это чувство безопасности. Ведь меньше чем через девять часов жизнь на острове Хендерс прекратится.
— Но только ты обязательно должен найти время и объяснить мне, почему ты думаешь, что хендроподы могут быть бессмертными… — пробормотала Нелл и снова зевнула.
