друга.
Чёрные глаза смотрели мне прямо в лицо.
— Кто гонится за мной? — спросил он резко.
Теперь я должен выдумать правдоподобную историю, чтобы он не стал подозревать меня в чём-либо. Я должен ещё многое узнать, прежде чем уйти отсюда!
— Это было так… — начал я, не зная, впрочем, чем закончу. Но каждое произнесённое мною слово влечёт за собой следующее, и уже при второй фразе я чувствую себя, уверенно. Я даже сам почти верю в то, что говорю.
— Это было так, — сказал я, — значит, я шёл по улице, и со мной заговорили двое мужчин.
Он прервал меня:
— Что это были за мужчины? Народные полицейские?
— Нет. — Я быстро обдумываю дальнейшие ответы.
— Связисты? — он посмотрел на меня напряжённо.
Мне показалось, что он связистов боится больше, поэтому я ответил:
— Да, связисты!
Действительно, он очень испугался.
— Что хотели они от тебя?
— Они затянули меня в подъезд и сказали: «Видишь ли ты мальчика с жёлтым портфелем? Он вор». Мне кажется, что они говорили о телефонах или о чём-то похожем.
Вор кивнул головой:
— Ну, и что же дальше?
Я сделал паузу, чтобы обдумать дальнейшее.
— Давай, давай, рассказывай! — нажимает нетерпеливо мальчик.
— Мужчины сказали мне, чтобы я пошёл за тобой посмотреть, где ты живёшь. Они боялись, что ты убежишь, если они пойдут за тобой, потому что они в форме связистов. Они ожидают внизу, за углом, — я должен им сообщить, где ты живёшь.
Я внимательно наблюдал за ним — он верил мне. Что он теперь будет делать?
— Не подходи близко к окну, — сказал он, — сейчас мы пошпионим.
Он начал возиться с какой-то трубой, которая высовывалась из окна, и медленно повернул её. Труба имела перегиб, и её вертикально расположенная часть отбрасывала свет на матовое стекло, лежащее на столе.
— Вот, — воскликнул он, — вот ведь толстяк!
Я взглянул на матовое стекло и чуть не совершил ошибку. Я ясно увидел Гансика, Фрица, Аннамари и Альфреда, как в кино. Возбуждённые, они ходят взад и вперёд по улице, иногда останавливаются и советуются.
— Что это за толстяк? — спросил я, оправившись от неожиданности.
— Этого парнишку я знаю. Он меня и попутал.
Поворачивая трубу, мальчик мог следить, сколько ему вздумается, за каждым идущим по улице.
«Такие прожжённые парни, — подумал я, — они завели себе даже настоящий перископ!»
— Неужели они тебя тоже ищут? — невинно спросил я.
— Наверняка!
Четвёрка останавливается под нашим окном, советуется и идёт дальше. На следующем углу они опять останавливаются, разделяются и расходятся в разные стороны.
— Они ищут меня. Определённо, — прошептал мальчишка и прощупал своим аппаратом улицу.
«На этот раз ты ошибаешься, дорогой мой, — мелькнула у меня мысль, — они ищут меня».
— Они потеряли след! — воскликнул он с облегчением, когда мои друзья удалились.
— Откуда ты знаешь толстяка? — спросил я.
— Эх, однажды я допустил ошибку! Оставил кое-что. Очевидно, он натолкнулся на это.
— Что же это было?
— Плоскогубцы. Он захватил меня на месте, но мне удалось смыться.
— Да, это нехорошо, — сказал я, — ведь это же улика!
— Как тебя зовут? — спросил он меня неожиданно, снова прощупывая своей трубой улицу. Как в телевизоре, скользит улица по матовому стеклу.
— Пауль.
— А меня Виктор.
Некоторое время мы молча смотрели на матовое стекло.
— Как работает эта труба? — спросил я.
— Зеркало. Вогнутое зеркало отбрасывает изображение улицы через увеличительное стекло на матовое. Я соорудил его по принципу перископа в подводной лодке…
— Сам?
— Ну, это же мелочь! — сказал он. — Здесь ещё такой же.
В углу у двери он повернул маленький выключатель. На матовой шайбе появилось полутёмное изображение.
— Вот так я могу, видеть каждого, кто стоит перед дверью, — сказал Виктор.
«Чёрт возьми, — подумал я, — значит, ты можешь не только воровать?!»
— А как ты разговаривал со мной?
— Вот здесь телефонная установка ведёт прямо к двери.
В этот момент зазвонил один из телефонов. Виктор взял трубку. Некоторое время он прислушивался, затем сказал:
— Да, дядя, я сейчас же приду. У меня гость. — Он взял со стола несколько журналов и газет и пошёл к двери. — Наблюдай за улицей, — сказал он мне, — я сейчас же вернусь.
Он вышел.
На матовом стекле отражаются люди, идущие по улице, автомобили, повозки, велосипедисты. Внезапно я вздрогнул. На стекле появились мои друзья, с ними дядя Вилли. Вся четвёрка взволнованно убеждает его в чём-то. Открыть окно и позвать их? Или же как следует разведать всё в этом логове? Кто позвал Виктора по телефону? Правильно ли я делаю, что действую на собственный страх и риск?
Только я решился открыть окно, как вернулся Виктор. Я торопливо наклонился над матовым стеклом «шпиона».
— Какие-нибудь новости? — осведомился он.
— Нет.
«Так, — подумал я, — теперь попытаемся выудить из тебя кое-что».
— Здесь и остальные живут? — спросил я равнодушным тоном.
Виктор посмотрел на меня недоумевающе:
— Какие остальные?
— Остальные члены шайки, — заикаясь, выложил я.
— Какой шайки? Я не понимаю тебя.
Теперь я сел на мель.
— Знаешь, — попытался я выкрутиться, — те мужчины на улице говорили об этом. Они сказали, что ты принадлежишь к какой-то шайке.
Виктор посмотрел на меня недоумевающим взглядом, а затем начал громко хохотать.
— Неужели они это в самом деле говорили? Значит, я здорово поводил их за нос. Ведь я всё проделывал сам.
«Задаётся», — подумал я. Но мне понравилось, что он всю вину хочет взять на себя. Так же, как Гансик, когда мы таскали груши из сада и были схвачены. Мы тогда поставили это ему в заслугу.
Но, всё же, кто позвал Виктора по телефону в другую комнату?
— Совершенно один? — сказал я. — В это ты, верно, и сам не веришь! Или ты думаешь, я предам?
Виктор посмотрел на меня испытующе. Я заметил, что выражение его чёрных глаз несколько раз
