Закон счастья

ресторанчиков в районе гавани. Здесь было шумно и людно, что вполне устраивало Мейбл. Она догадывалась, что Виктор специально предпринял вечернюю вылазку, чтобы не сидеть на вилле вдвоем в четырех стенах. Сейчас они изображали счастливую супружескую пару, избегая неприятных разговоров между собой.

Виктор привел жену в один из самых изысканных ресторанов, в котором, по его словам, прекрасно готовили омаров. Едва они успели расположиться за столиком, как рядом вдруг раздалось:

— Бон суар, Виктор!

Мейбл подняла глаза и увидела мужчину и женщину лет тридцати с небольшим, которые с улыбкой смотрели на ее мужа. Неожиданная встреча обрадовала его. Он поднялся из-за стола, радостно вскинув руки. Затем последовали взаимные приветствия и поцелуи. Спустя минуту Виктор представил друзьям Мейбл.

— Это моя жена, — сказал он. — Познакомься с Люсьеном и Жанетт.

Узнав, что Мейбл плохо говорит по-французски, новые знакомые перешли на английский. Виктор настоял на том, чтобы друзья поужинали с ними, и вскоре за столом завязалась оживленная беседа. Правда, Мейбл вначале пришлось больше слушать, чем говорить, так как Люсьен затронул профессиональную тему. Он и его жена принялись наперебой поздравлять Виктора с недавно выигранным им в суде процессом.

— Вам нравится быть женой самого отважного обвинителя Франции? — поинтересовался Люсьен, с улыбкой глядя на Мейбл.

— Что? — растерянно спросила она, оглядываясь на Виктора.

— Мой друг как всегда преувеличивает, — пожал плечами тот. — Он имеет в виду судебное разбирательство, которое состоялось на прошлой неделе. Ничего особенного не произошло.

— Как, разве вы ничего не знаете? — изумленно взглянула Жанетт на Мейбл. — Хотя, разумеется!.. Ведь вы были заняты подготовкой к свадьбе и все такое…

— Мейбл только недавно приехала из Англии и потому еще не успела разобраться в хитросплетениях здешней жизни, не говоря уже о тонкостях политики, — пояснил Виктор.

— Но как можно было… — начал Люсьен, однако в ту же секунду осекся под выразительным взглядом жены.

Спеша загладить неловкость, Люсьен перевел разговор на другую тему. И все же в душе Мейбл остался неприятный осадок. Она заметила, как удивились друзья Виктора ее неосведомленности относительно того, чем занимается муж.

Под конец ужина у их столика с необычайной торжественностью появился владелец ресторана собственной персоной. Он подкатил тележку с серебряным ведерком, в котором лежала во льду бутылка дорогого шампанского. На подносе стояли высокие хрустальные бокалы. Постучав ножом по бутылке, чтобы привлечь всеобщее внимание, хозяин заведения произнес короткую, но прочувствованную речь, превознося достоинства «несравненного Виктора Корте», который сумел упрятать за решетку нескольких опасных представителей криминального мира Корсики.

— Отныне на нашем прекрасном острове стало на десяток преступников меньше, и все это благодаря нашему ангелу-хранителю, — гордо заключил он.

Словом, если бы не распространившийся в зале слух о медовом месяце супругов Корте, те едва ли смогли бы скоро покинуть ресторан. Им и так пришлось чокнуться почти со всеми посетителями гостеприимного заведения.

— Очевидно, ты не очень-то любишь делиться своими профессиональными успехами, — заметила Мейбл, пока они ожидали на пристани морской катер, который должен был доставить их на виллу.

— Наверное, — обронил Виктор, глядя на темную воду.

— В чем же все-таки дело?

— Господи, да ничего особенного, — поморщился «несравненный Корте».

— Однако все эти люди, похоже, имеют иное мнение.

— Просто дело, о котором идет речь, тянулось очень долго и приобрело слишком шумную известность.

— Но почему ты пользуешься такой популярностью? — настойчиво спросила Мейбл. — В ресторане не было человека, который не знал бы о твоих подвигах.

Виктор обреченно вздохнул.

— Ну хорошо, расскажу. Мне удалось заставить одного типа из преступного мира дать некоторую информацию о своих подельниках. В результате показаний этого человека обнаружилась целая преступная сеть, состоявшая из людей, которые слыли вполне добропорядочными гражданами. Среди них были политики, бизнесмены и представители местной администрации. Разумеется, судебный процесс получился громким. Его широко освещала пресса. Одна из статей, в которой упоминалось мое имя, вышла под заголовком «Ангел-хранитель»…

Выслушав рассказ, Мейбл несколько минут молчала, поглядывая на Виктора. Так же безмолвно взошла она на борт причалившего к пристани катера и лишь на полпути к дому с волнением заговорила:

— Насколько я понимаю, твоя популярность имеет оборотную сторону. То, чем ты занимаешься, связано с большим риском, верно? Твое имя еще не внесено в черные списки? Мне известно, что подобная участь ожидает людей, которых мафиози приговаривают к смерти…

— Не думаю, у нас здесь, слава Богу, не Сицилия. К тому же в моей деятельности не больше риска, чем, скажем, в работе полицейского или пожарного. А почему ты спрашиваешь? Беспокоишься о Гэри? Тебе кажется, что я проявил безответственность, поспешив объявить мальчика своим сыном в столь опасной ситуации? Не волнуйся. Ни тебе, ни сыну ничто не угрожает.

— Я имела в виду вовсе не Гэри и уж тем более не себя… — возразила Мейбл, чуть покраснев.

— Кого же в таком случае? Только не говори, что тебя волнует моя безопасность.

— А ты полагаешь, что я буду рада… твоей смерти?

— Это могло бы решить все проблемы разом, — мрачно усмехнулся Виктор. — Кстати, сейчас ты уже не считаешь меня бандитом? Ведь вы, Эггертоны, привыкли думать о корсиканцах именно так…

Мейбл порывисто отвернулась, пряча слезы обиды, и замолчала.

Поднимаясь по ведущей на веранду лестнице, они услыхали, как в гостиной звонит телефон. Виктор прошел вперед, снял трубку и начал говорить по-французски.

Мейбл сначала не прислушивалась, но потом посмотрела в лицо мужа и похолодела. Грустное настроение мгновенно сменилось тревогой.

— Что случилось? — быстро спросила она, когда Виктор положил трубку.

— Гэри отвезли в больницу. Насколько я понял, с ним что-то случилось, когда он находился в воде…

— В воде? — повторила Мейбл в ужасе. — Как? Когда? — У нее потемнело в глазах.

— Сын находился с Лорной. Еще не совсем ясно, что произошло…

— В каком он состоянии?

— Не стоит пока паниковать, дорогая. Мы возвращаемся домой.

— Да-да, первым же рейсом. — Мейбл заметалась по комнате. — Малыш, наверное, напуган и хочет видеть меня. Он ни за что не станет плакать при посторонних, но страдания его от этого не уменьшатся…

— Видишь ли, солнышко… — Виктор запнулся и продолжил лишь спустя несколько мгновений: — Дорогая, Гэри сейчас не знает, что тебя нет рядом. Мой отец… — Он снова на секунду умолк, а потом хрипло произнес: — Отец сказал, что ребенок сейчас без сознания… Но ты не паникуй преждевременно…