Ярость нахлынула на нее. Как он посмел?.. Как он осмелился увезти ее?! Ничего не видя от охватившего ее гнева, Энни промчалась по салону, больно ударившись об угол стола. Взбежала по лестнице и наконец вылезла через открытый люк на палубу, чтобы предстать перед ним. Гейл спокойно взглянул на нее, продолжая крутить штурвал. У нее перехватило дыхание.
— Что ты делаешь? — процедила она. Ей пришлось собрать все остатки самообладания, чтобы не завопить подобно кошке, которой наступили на хвост.
— Иду под парусом.
— Это я вижу! — злобно ответила она, глядя на него. Ветер играл ее каштановыми волосами, швыряя пряди ей в лицо. Нетерпеливо отмахиваясь от них, Энни беспомощно оглядывалась по сторонам. Яхта уже находилась далеко в море, хотя кое-где еще виднелись туманные очертания берега.
— Ты, наверное, забыл, что я у тебя на борту? — попыталась съязвить Энни.
— Нет, нет, что ты!
Лицо Гейла казалось непроницаемой маской. Но что-то в выражении его глаз заставило ее сердце замереть. Она распознала этот знакомый ей взгляд — равнодушный, безжалостный.
— Тогда, может быть, ты повернешь яхту обратно и высадишь меня в порту Гермуполиса?
Гейл покачал головой, выдавливая из себя кривую улыбку.
— Гейл, не вижу в этом ничего смешного!
— А я и не шучу.
— Куда мы едем?
— Собираюсь немного поплавать среди островов, — твердым голосом ответил Гейл.
— А как же я? Меня ведь об этом путешествии никто не спрашивал, может, я вовсе не желаю плавать среди островов! — выкрикнула Энни.
— Энни, не могла бы ты помолчать и приготовить нам завтрак?
— Я не собираюсь молчать и готовить тебе проклятый завтрак! И если твоя посудина не возьмет курс на Сирос к тому времени, когда я приму душ, то…
— То что?.. — зло ухмыльнулся он.
Ее поразило, что Гейлу, по-видимому, нравилось быть таким наглым и невыносимым. Энни почувствовала, как гнев, смешанный с отчаянием, переполнил ее.
— Тогда я сама разверну твою яхту! — отрезала она, спускаясь в каюту на подгибающихся ногах.
Пустая угроза, с досадой подумала Энни, раздевшись и втиснувшись в очаровательную крохотную ванную. Она открыла пластиковую бутылочку с зеленым шампунем, от которого успокаивающе пахло лимоном и дикими травами, как будто этот аромат доносился с гористых склонов прогретых солнцем греческих островов. Энни же вовсе не желала успокаиваться: наоборот, ей нужны были сильные эмоции, и как раз сейчас она чувствовала, что вся пылает гневом.
Воспользовавшись шампунем, она хорошенько вымыла тело и волосы. В маленьком шкафчике нашла чистое пушистое полотенце и вытерлась им. В специальном держателе помещались мятная зубная паста и зубная щетка Гейла. Выдавив на палец дюйм пасты из тюбика, она почистила зубы, продолжая кипеть изнутри.
Да, сомнений не оставалось — она похищена! Это было ясно, как Божий день. Похищение — всегда преступление, разве не так? Могла ли она потребовать, чтобы Гейла арестовали? Энни позволила себе недолгое утешение — в своем воображении увидела Гейла в наручниках в сопровождении греческих полицейских. Да кто же его здесь арестует, ведь у него связи в самых высоких сферах…
Натягивая на себя свою одежду и готовясь выйти на палубу, Энни вдруг почувствовала, что яхта остановилась. Почему? Может, Гейл решил все же повернуть обратно?
Изобразив на лице высокомерное достоинство, Энни отправилась на разведку.
Выйдя на палубу, сразу же поняла, что они бросили якорь в пустынной бухте. В сотне метров от яхты расположился скалистый остров, на котором, как заметила Энни, не было никакой растительности, кроме нескольких олив и невысокого кустарника. Дыхание древности донеслось до нее, когда она увидела эту картину.
— Неплохое местечко для завтрака, — спокойно пояснил Гейл снизу, где возился с небольшим холодильником. — Мне показалось, что ты не желаешь готовить, поэтому самому пришлось кое-что тут сообразить. Будешь есть? Я, например, проголодался.
— Не буду ничего есть. Гейл, с меня достаточно. Прошу, отвези меня домой! Сейчас же!
Гейл выпрямился и встретил ее гневный взгляд холодно и спокойно. Его синие глаза смотрели на нее насмешливо.
— Об этом не может быть и речи. Советую тебе рассматривать свое пребывание здесь как вынужденный курс лечения, Энни. Ты не вернешься в мир цивилизации, пока не наберешь хотя бы пару килограммов веса и на твоих щеках не появится румянец.
— Что?! Ты с ума сошел? Ты не смеешь похищать меня и… и откармливать! — Энни чуть не рассмеялась от комизма ситуации: Гейл Стикс заботится о ее здоровье и самочувствии и объявляет себя ответственным за восстановление ее сил? Наверное, ей это послышалось.
— Да, именно откармливать, что может стать проблемой, — сухо подтвердил он. Но в уголках его губ ей почудилась озорная улыбка. — Ну, а похитить тебя было проще простого. Воспринимай мой благой порыв с благодарностью, Энни.
— Да я скорее умру! — завопила она. — Вот погоди, мой адвокат узнает про это!..
— Развод — дело сложное, — изрек Гейл, бросая четыре ломтя бекона на разогретую сковородку и помешивая их деревянной лопаточкой. Сразу же в воздухе поплыл аппетитный аромат. Только сейчас Энни поняла, как она проголодалась.
— О чем ты говоришь?
— У тебя должны быть силы, чтобы справиться с этим, — с кривой улыбкой изрек он. — А пока что, думаю, у тебя не хватит сил даже на то, чтобы поджарить яичницу.
Энни внезапно села на ступеньку палубной лестницы и с возрастающим беспокойством уставилась на него. Похоже, Гейл Стикс говорил серьезно. Наверное, ее муж затеял какую-то сумасшедшую авантюру, поэтому и увез ее на своей яхте.
— Гейл. — Она попыталась сделать еще одну попытку заставить вернуть ее на берег. — Луиза будет обеспокоена моим исчезновением.
— Все уже улажено. Я отправил радиограмму, начальник порта позвонит ей.
— Ловко… И долго ты собираешься играть в эту игру?
— Сколько понадобится. Тебе чаю или кофе?
— Утром я всегда пью чай. Не думала, что придется напоминать тебе об этом!
— С молоком или с сахаром? — невозмутимо спросил Гейл.
Энни, конечно, понимала, что он провоцировал ее, но сдержать раздражение не могла.
— Я по-прежнему пью чай с молоком и без сахара, — ответила Энни подчеркнуто вежливо.
Он выключил плитку и ловко разложил яичницу с беконом на две тарелки. Поставив их на столик, внимательно посмотрел на Энни и медленно процедил сквозь зубы:
— Если ты удираешь от человека, Энни, а затем не поддерживаешь с ним отношений в течение двух лет, то не стоит ожидать, что этот человек будет помнить, с чем ты по утрам пьешь чай.
Она поднялась и осторожно взглянула на Гейла. На некоторое время повисло напряженное молчание, наполненное невысказанными упреками и непрощенными обидами. Тем, что, казалось, теперь объединяло их.
— Прошлого не вернуть, — вымолвила она наконец, наблюдая, как Гейл, достав из ящика ножи и вилки, подсел к столу и начал с аппетитом уплетать приготовленный завтрак. — Теперь уже не имеет смысла все вспоминать.
— Может, и так. — Он равнодушно пожал плечами. — Садись и ешь.
Энни боролась с желанием достойно ответить ему, но голод победил. Она была не просто голодна, неохотно призналась Энни себе, медленно подходя к столу. Она чувствовала себя так, будто неделю не ела. Молча сев напротив, Энни приступила к первой за последние два года совместной с Гейлом трапезе.
По правде говоря, муж удивил ее: она не знала, что он умеет готовить, да еще довольно вкусно.
— Ладно, расскажи мне, чем ты занималась, — холодно предложил он, после того как они некоторое
