Была еще одна проблема, которая занимала мысли Девушки. На днях ей предстоял развод с Леонидом. Придется — хочешь не хочешь — встречаться с Леонидом. А этого ей как раз совсем не хотелось. Как встретятся они? Что скажут друг другу? Ведь они прожили вместе целых два года, а их так просто не выбросишь из жизни. Так что было много причин не думать о странном поведении подруг.
Всю ночь перед процедурой развода Виолетта не спала. Несмотря на то, что в это лето она получила большой жизненный опыт и уже не заблуждалась насчет личных качеств Леонида, она невольно чувствовала себя виноватой перед мужем. Пусть он бездарь в науке и не умеет обращаться с женщинами, но он ведь любил ее, иначе как объяснить его женитьбу на ней? И, конечно, ее уход заставил его страдать. Она по собственному опыту знала, как тяжело расставаться с тем, кого любишь. Какую боль чувствуешь от утраты любимого. Ведь никто не может тебе заменить его. И эту боль она причинила Леониду. Конечно, она не виновата в том, что полюбила другого, но все-таки угрызения совести терзали ее душу. Было бы хорошо, если бы Леонид тоже встретил другую девушку, которая по-настоящему полюбила бы его. Так ему легче было бы пережить разрыв с Виолеттой и забыть их неудачный брак.
Процедура развода оказалась очень простой и прошла быстро. Виолетта и Леонид лишь поставили подписи на бумагах, и им выдали свидетельства о разводе и паспорта с проставленными штампами.
— Я рад, что ты не стала претендовать на мою квартиру, — сказал Леонид, когда они с бывшей женой выходили из здания ЗАГСа на улицу. — Поняла, что ничего не добьешься?
— Мне просто ничего не нужно от тебя, — ответила Виолетта.
Ей были неприятны слова Леонида, но она старалась быть вежливой, понимая, как ему плохо сейчас. Его слова она не принимала близко к сердцу, понимая, что их произносит человек, потерявший свою любовь. Виолетта даже не обижалась на него. Она чувствовала к нему лишь жалость.
— Не нужна? — противно захихикал Леонид. — А где же ты живешь? Неужели моя бывшая теща перешла в лагерь предателей и решила поссориться с моей тетей? Ты ведь знаешь, что сестра моего папы теперь заведует кафедрой, где работает твоя уважаемая мама. И не в интересах твоей родительницы портить со мной отношения. Если она забыла об этом, я ей напомню.
— Нет, моя мама здесь ни при чем. Я живу в общежитии. Там освободилось место. Моя однокурсница Лариса — ты, наверное помнишь ее? — уехала домой, — сдерживая себя, спокойно ответила Виолетта.
— В общежитии? — переспросил Леонид. — Поздравляю! Допрыгалась, кошечка! Доигралась? Побегала по мужчинам и оказалась у разбитого корыта? А я ведь предупреждал, что никто не будет любить тебя так, как я. Только я терпел твои выходки.
Известие о том, что Виолетта живет в общежитии, отчего-то привело Леонида в неописуемый восторг.
Он смеялся, потирая свои толстые руки, и его щеки тряслись от удовольствия.
— Ты не прав, — коротко сказала Виолетта.
Она начала терять самообладание, но все еще боролась с закипающим гневом.
— Что? Разве ты долго жила с Преображенским? Не спорь, ваша связь — не секрет для всего города, местное телевидение продемонстрировало тебя с твоим любовником. Так долго ты с ним жила? Нет, он избавился от тебя быстро. Поразвлекался и бросил. Только не старайся уверить меня, что ушла сама. Он хоть и отплатил мне черной неблагодарностью за мою заботу о его сестре, но я еще могу отличить черное от белого. К тому же на днях его показывали с новой пассией. И она была одета получше, чем ты. А как твой хахаль со стоянки? Тоже переспал с тобой и сказал: пока! Я случайно видел вас вместе. Так он тоже бросил тебя? Да? — язвил Леонид.
— Нет, — спокойно ответила Виолетта. Гнев отступил, уступая место боли.
— И ты сама ушла от него в ваше вонючее общежитие? С общим душем и сортиром? — Леонид злобно шипел совсем как когда-то, в другой жизни, казавшейся Виолетте дурным сном.
— Не говори так. Там очень хорошо и чисто. И мне нравится там жить. — Леонид напомнил ей о ее прежней жизни, и к собственной боли прибавилась и боль за него, и жалость к нему.
— Да я был там. Тараканы и мусор. Ты сама прибежишь ко мне оттуда, как твоя авантюристка однокурсница. И будешь умолять меня взять тебя обратно. Но еще посмотрим, соглашусь ли я. — Шипение стало злобно-торжествующим.
Разговор стал утомлять Виолетту. О какой однокурснице он говорит?
— Я не вернусь к тебе, — твердо сказала она.
— Вернешься. И чтоб вернуться, будешь придумывать всякие хитрости, как их придумывала Лариса, лишь бы удрать из общежития в нормальную квартиру. На все была готова идти. А ведь в отличие от тебя она была привычна к таким условиям. Так что, думаю, ты еще изобретательнее будешь, чем она. Ты так затанцуешь! Да поздно будет. И не прибежишь ты ко мне, а приползешь. И на коленях будешь меня умолять простить тебя. Как только затоскуешь по знакомому тебе с детства комфорту. А другие мужчины с тобой поступят так же, как и те, с кем ты уже побывала. Попользуются тобой, пока не надоест, и выставят вон. Это только я, как дурак, готов был жить с тобой. Я порядочный человек. Но тебя не устраивала порядочность. Тебе захотелось новизны. Ну что же, погуляй еще, кошечка. Только потом не царапайся в мою дверь, жалобно мяуча и вспоминая мою любовь и щедрость, потому что я отшвырну тебя ногой так же, как и твои дружки. — Леонид наглядно показал, как он это сделает, пнув ногой лежащий на тротуаре камень.
Разведенные супруги стояли неподалеку от входа в ЗАГС, рядом с серой «волгой» Леонида.
— Все, хватит, — Виолетта решилась наконец прервать поток оскорблений, которыми осыпал ее бывший муж.
Конечно, ей было жалко его, она понимала, что он чувствует сейчас. Но у нее тоже есть чувства и гордость, и она не могла больше позволять ему обливать ее грязью. Резко отвернувшись, она пошла к остановке. Леонид сел в машину и поехал медленно, как всегда. Поравнявшись с Виолеттой, он высунулся из окна и крикнул:
— Когда насточертеет общежитский уют и ты приползешь ко мне, постарайся придумать причину поумнее, чем твоя предшественница Лариса! Она была слишком банальна.
Он отъехал довольно далеко, но потом остановил машину и вышел, направившись к Виолетте, стоящей на остановке.
«Ну почему автобуса нет так долго? — с тоской подумала девушка, вглядываясь в даль. — Сейчас опять придется слушать его оскорбления».
Она, конечно, прощает его, хотя он вел себя недостойно. Но, наверное, трудно сохранять достоинство, когда от тебя уходит любимый человек. Она подумала, что предпочла бы умереть, если бы, прожив два года с Валерием, встал вопрос о разводе. Она бы с ума сошла. А Леонид даже не показывает, как ему больно, и оскорбляет ее только для того, чтобы скрыть свое отчаяние. И вот он опять возвращается. Возвращается, потому что уйти от того, кого любишь, даже если он больше и не любит тебя, — это так тяжело!
— Да, кстати, совсем забыл тебе передать просьбу моего отца, — небрежным тоном произнес Леонид, подходя к Виолетте.
— Как, разве профессор вернулся? — обрадованно спросила она.
— Да, вернулся. Вчера. И просил передать тебе, чтобы ты оставила его в покое. Так что больше не приходи в лабораторию и не беспокой его. — Заметив, как изменилась в лице Виолетта, Леонид торжествующе улыбнулся. — Он ведь понимает, что наука тебя совершенно не интересует и никогда не интересовала и что напросилась ты к нему на работу, чтобы, воспользовавшись им, окрутить меня.
— Но я ведь тогда ничего не знала о тебе… — растерянно произнесла Виолетта.
Она была потрясена тем, что сообщил ей Леонид. Услышанное казалось ей настолько нелепым, что не доходило до ее сознания.
— Перестань. Все ты прекрасно знала. Как вы, женщины, любите изображать невинность! Какая- нибудь подружка тебе обо мне наверняка все уши прожужжала. Лариса, например. И как ты мастерски, оказывается, умеешь притворяться! Так вот, мой отец, как и я, человек неглупый и все прекрасно понимает: теперь ты будешь ходить к нему якобы на работу, чтобы постараться вернуть меня. Но не надейся. Не строй иллюзий на мой и его счет. Не показывайся ему на глаза. Это, кстати, его фраза. Тебе все ясно? — Леонид, продолжая усмехаться, пошел к машине.
— Ясно, — прошептала Виолетта.
