Раздосадованная, Саманта повысила голос, забыв, что может разбудить Кевина.
– Я слушаю все, что вы говорите, Сэм. – Джоул подошел к ней вплотную. Она почувствовала, как нежные пальцы прошлись по ноющим мышцам ее спины. – Мы можем закончить разговор завтра. А сейчас вам надо отдыхать. У вас измученный вид.
Саманта закрыла глаза и буквально рухнула ему на грудь.
– Сама не знаю, за что люблю вас, – прошептала она, когда Джоул заключил ее в объятия.
– Потому что я непреклонный? – усмехнулся он, уткнувшись ей в макушку.
– Вряд ли, – поддразнила его Саманта, устраиваясь поудобнее. – Может, потому, что я жалостливая. – Она подняла глаза в ожидании шутливой реплики, но даже в темноте заметила, что Джоул огорчен. – Джоул, в чем дело?
Он широко зевнул.
– Извините, я тоже устал. Но я хоть немного поспал, а вы – нет. Идите в постель. Если что, разбужу. – В его глазах вновь появился необычный блеск. – Я люблю вас, Сэм. И что бы ни случилось, помните об этом.
– Что бы ни случилось? Как это понимать?
– Не ломайте голову, Сэм. – Джоул шутливо ущипнул ее за нос. – Все, чего я хочу, – это чтобы вы уснули, мечтая обо мне. О моих ласках.
Почему он оправдывается? За какую такую провинность? Что его тревожит? В любви все должно быть совершенно. Но, поразмыслив, Саманта выбросила эти мысли из головы. Ее вымотал уход за Кевином, Джоула – работа за двоих на участке. Вопросы только приведут к взаимным обвинениям. Когда в доме все наладится, можно будет попытаться.
– Сэм, как там Кевин?
Саманта остановились возле кромки воды и улыбнулась. Почти весь берег был покрыт горами грязи. С приходом весны мужчин ожидают недели тяжелого труда.
– Наш пациент хорошо поел и сейчас спит, – весело ответила девушка. – Я не думаю, что это горная лихорадка. Но в любом случае через несколько дней он поправится. И тогда надо его уговорить съездить в Доусон, показаться доктору в «Добром самаритянине». Не исключен рецидив болезни. – Саманта оглядела намокшую одежду Джоула и сразу посерьезнела. – Нельзя так перегружать себя и круглый год работать без передышки.
– Погода меняется. Зима может нагрянуть внезапно. Если не закончить эту работу сейчас, придется ждать до следующего апреля. Когда ударят морозы, вода замерзнет за один день. – Джоул поднял лопату и сбросил в желоб тяжелый, напитанный влагой грунт. – Дело подвигается туго, эта работа рассчитана на двух мужчин.
– Двух мужчин или двух человек?
– Я понимаю, Сэм! – засмеялся Джоул. – Вы полноправный партнер, но вам и так дел хватает. А это не женское дело.
– Разве?
Не дав ему ответить, Саманта у него за спиной юркнула к речке и приглушенно застонала, когда ноги онемели от холода. Она никогда не думала, что вода может быть такой ледяной и быстрой. Не глядя на Джоула, она сняла рукавицы и закатала рукава. Потом прошла к дальнему концу желоба и принялась разравнивать грязное месиво. Саманта видела, как это делают мужчины.
– Уходите отсюда! – скомандовал Джоул.
Саманту нисколько не испугало его сердитое лицо. Он просто заботится о ней.
– Одному вам тяжело, – сказала Саманта. – Я хочу помочь.
Уронив лопату, Джоул обошел желоб и схватил ее за руку.
– Уходите, пока не замерзли! Это самая лучшая помощь!
– Джоул, позвольте мне остаться. Вы не можете работать один. Не то заболеете, как Кевин.
– А вы не заболеете? – Он нахмурился, встретив упрямый взгляд ее темных глаз. – Ваше белье не спасет вас от холода. И природные силы не уберегут от той нечисти, которая свалила Кевина.
– Мне не холодно. Я не замерзла. Позвольте мне вам помочь, Джоул!
Джоул обнял ее. Погладил окоченевшими пальцами ее лицо.
– Когда я вижу очаровательную целомудренную Саманту Перри в платье, облепляющем ее ножки, я не могу ни о чем думать.
– Даже о золоте? – съехидничала она, округлив глаза в притворном испуге.
Он засмеялся:
– Как всегда, напрашиваетесь на комплименты, моя дорогая Саманта?
– На правду, – ответила она. Задорный блеск в ее глазах вдруг исчез.
– Правду? Кажется, некоторое время нам чертовски ее не хватало.
– Вы все еще ревнуете меня к Кевину?
– Нет. Теперь я все понял и думаю о нашем будущем. О женитьбе.
До чего же упрямый, подумала Саманта со вздохом. Она пристально посмотрела на его заросшее лицо, и у нее заныло сердце. Как долго он прятал свою боль за фасадом дерзости! Сколько резких слов они без всякой надобности наговорили друг другу! И все потому, что боялись признаться в чувстве, которое делает
