— Я вас слушаю, господин Стоу. Англичанин несколько секунд молчал, а затем Ван услышал тот ответ, которого он и ожидал:
— Третий секрет чая — это Лю Чэн. Я прав?
Лицо Вана осветилось улыбкой.
— Вижу, вы действительно нашли его.
— Это было не так уж трудно.
— Да, вы правы. Без Лю Чэна нет наилучшего чая.
— Но что о нем знаете вы, если даже не видели его лица?
— Достаточно, чтобы испытывать к этому человеку почтение и работать на него до конца своих дней.
— Вы боитесь его. Вы все его боитесь. Почему вы трясетесь перед ним?
— Посмотрите на меня, господин Стоу. Разве я трясусь?
Англичанин ответил легким поклоном. У Вана на все был ответ.
— Кто он? Кто он в действительности? Его лицо восхитительно прекрасно или же до того уродливо, что вызывает ужас? Почему он скрывается ото всех? В чем причина?
— Вам и впрямь так хочется это знать? По лицу Стоу пробежала тень, но, похоже, он уже принял решение.
— Да.
— Та женщина, что была женой Лю Чэна, сможет, наверное, вам помочь. И к тому же…
Ван протянул англичанину визитную карточку, на которой по-китайски и по-английски был написан адрес.
— …она передала мне эту карточку. Для вас.
Чарльз Стоу вышел из дома Вана и отправился в город по адресу, указанному на карточке. Это оказалась торговая, самая многолюдная улица Хучжоу. Большой дом с зелеными ставнями. Наглухо закрытыми. Массивная деревянная дверь. Стоу постучал. Вышла служанка и улыбнулась ему. Не говоря ни слова, он протянул ей карточку. Улыбка служанки стала еще благожелательней.
— Прошу вас, заходите, — пригласила она.
Она говорила по-английски с чуть заметным очаровательным акцентом. Стоу последовал за нею по длинному коридору, стены которого были увешаны маленькими удлиненными зеркальцами. В конце коридора находилась дверь красного дерева.
— Это здесь. Входите, госпожа ждет вас.
Служанка постучала в дверь и удалилась.
Он вошел в комнату. Стены, обитые войлоком, множество безделушек и растений. Никакого освещения, только полоски света, пробивающегося сквозь закрытые жалюзи. Два кресла, низенький столик, на котором стоит чайный сервиз из серебра, украшенного чеканкой, на стенах картины. И аромат благовоний. Стоу сделал несколько шагов и услышал:
— Вы хотели видеть меня?
Чарльз Стоу обернулся, в самом темном углу комнаты на диване, обтянутом шелком, лежала женщина. Лица ее он не видел, выделялись только красные, как зрелый плод, губы. Она открыла жалюзи, и комнату залил свет. Да, то была та самая женщина, и была она такая же прекрасная и таинственная, как и в тот раз, когда он впервые увидел ее. Одета она была в зеленый шелковый халат. У нее были длинные черные волосы. И огромные зеленые глаза.
В руке она держала трубку с опиумом.
— Ван дал мне вашу визитную карточку и сказал, что вы желаете меня видеть.
Женщина кивнула головой, указав ему на кресло.
— Садитесь, пожалуйста.
Она встала с дивана, положила трубку в пепельницу и уселась в кресло напротив.
— Чаю?
— С удовольствием.
Она налила кипяток в серебряную чашку с выгравированной птицей и заварила чай. Когда чай настоялся, подала ему чашку и с улыбкой сказала:
— Я знаю, вас зовут Чарльз Сноу.
Англичанин поклонился.
— А могу я спросить ваше имя?
Какой-то миг она была в нерешительности, но потом ответила.
— Меня зовут Лоан.
Чарльз Сноу был потрясен красотой этой женщины. Ему нравилось в ней все, вплоть до ее мелодичного имени. Наблюдая за ее изменчивым лицом, он чувствовал, как им овладевает любовь, и уже испытывал первые любовные страдания.
— Вы танцовщица?
Она рассмеялась и возвела глаза к небу.
— Нет, нет, Бог меня хранит от этого. Я танцую вовсе не для заработка, а ради удовольствия видеть, как мужчины теряют от меня голову.
— В этой игре вы достигли совершенства. Вы необыкновенно красивы. Я был очарован вами с первой минуты, как только увидел вас. И с той поры не переставал о вас думать.
— Меня это ничуть не удивляет.
Лоан взяла трубку, сделала затяжку и промолвила:
— Я прекрасней всех, если говорить правду, и уродливей всех, если солгать вам.
Озадаченный Стоу не знал, что ответить.
Она рассмеялась, отхлебнула глоток чая и сменила тему:
— Как поживает Пирли?
Вопрос этот не вызвал удивления у Чарльза Стоу.
— Надеюсь, хорошо.
— Вы ведь не очень давно знакомы с ним, не так ли?
Она произнесла это тоном, не требующим ответа. Поднося к губам чашку, она внимательно смотрела на Стоу.
— Почему вы приехали в Китай?
— Потому что я люблю чай.
Лоан улыбнулась.
— Все мужчины говорят, что приехали сюда из-за чая, но на самом деле они приезжают за любовью и деньгами.
Англичанин промолчал.
— Я уверена, вы такой же, как остальные. Вы покупаете и продаете чай, но любите женщин и пьете спиртное.
— Да, бывает. Но я люблю чай. Я действительно его люблю… и еще я уверен, что уже люблю вас.
С мгновение Лоан пристально смотрела на него, потом поставила чашку на столик, встала и молча подошла к Чарльзу Стоу. Она села на поручень его кресла, ее зеленые глаза смотрели в его глаза, ладонь легла на лицо Чарльза, и указательный палец стал медленно перемещаться от виска к уголку рта. И вдруг она наклонилась к нему и поцеловала.
В этот миг халат сполз у нее с плеча, приоткрыв кусочек спины. И Чарльз Стоу с удивлением обнаружил, что на плече у нее вытатуирован цветок мака.
Сноу никогда не встречал женщин с татуировками. Эта особенность Лоан показалась ему вызывающе эротической, и потому, когда она оторвала свои губы от его, он не удержался и спросил:
— А что означает эта татуировка?
— Это цветок белого мака.
Чарльз молча смотрел на нее.
— Вы никогда не пробовали опиум? — поинтересовалась она.
Он отрицательно покачал головой.
