— У тебя есть все, — говорил ему Том.
— У меня есть все! — говорил он жене, присаживаясь на край ее постели.
«У него даже есть жена, которая его обманывает», — думала Полина. Марк держал ее за руку, склонялся над младенцем. «Я люблю человека, который мне не муж, но и мужа люблю не меньше». Ошибалась ли она, нет ли? Часто одна любовь тушит другую, но ведь бывают и исключения.
Вернувшись из клиники домой, она стала ждать альковный голос.
5
— Хорошо ли вы себя чувствуете?
— Да, — прошептала она, наслаждаясь тем, что снова слышит его.
— Хорошо ли все прошло и для вас, и для ребенка? Она ответила, что все замечательно, ребенок чудесный, зовут его Артур. Сама она устала, но счастлива.
— Рад за вас. Пытался раньше с вами связаться, но никто не отвечал.
Она не знала, о чем говорить с ним. Вся ее жизнь свелась к тому, что она кормила и пеленала ребенка, отдыхала, когда он спал, забирала старшего из школы, а вечером встречала мужа. Как об этом рассказать мужчине, которого считаешь своим любовником? Хотелось говорить о чем-то более значительном.
— Совсем не остается времени, чтобы рисовать.
Ей хотелось пробудить в нем интерес к себе как к личности, приподнять себя в его глазах. Вместо этого он просто сказал:
— Потом появится. — И закончил: — Полина, у меня нет времени сейчас. Я хотел убедиться, что у вас все хорошо. Целую.
— Я тоже вас целую, — шепнула она в ответ и впала в отчаяние. Все казалось конченым. Он ускользал. Она ему больше не нравилась. Какова же длительность действия любовного напитка?
Потекли однообразные дни: утро, вечер. Двое детей требовали ухода, внимания. Она посвятила себя дому, семье. Но все же ждала звонка. Однако звонков больше не было. Полина упиралась, не желая забыть о своей прихоти. Прошедшее не ушло, было с ней. Она мучилась. На память приходили прежние разговоры. Казалось, они когда-то давно играли, как котята с клубком шерсти. Но клубок размотался… Она была невыразимо несчастна от того, что тот самый мужчина, что был одержим ею, теперь испытывал к ней обычную приязнь. Марк решил, что все дело в послеродовой депрессии, стал чаще бывать дома, пытался как-то развлечь жену. Но она тяготилась им. Тогда он стал задерживаться на работе. А по вечерам, нежный, нетребовательный, молчаливый и предупредительный, старался быть больше любовником, чем мужем. А поскольку ее на все не хватало, он пришел к выводу, что сосунки до такой степени завладевают матерью, что лишают мужа жены.
Впервые она отважилась позвонить ему сама. Ее охватила дрожь, она боялась: а что, если подойдет Бланш? Оставить ли сообщение, если дома никого нет? Читает ли он сообщения сам? Что ему сказать? И вот после всех этих терзаний она набрала номер. Ответил автоответчик. Стоило ей, заикаясь, произнести «Это Полина Арну, я хотела бы…», как послышался щелчок, и она услышала его голос:
— Как вы?
У нее с души свалилась тяжесть.
— Я хорошо, а вы?
— Отлично.
— Почему не звоните? — спросила она, расстроенная, что ему без нее так хорошо живется.
— Времени не хватает, — ответил он обычным голосом.
Что тут было ответить? Тогда она полностью раскрыла карты.
— Мне вас не хватает.
— Очень сожалею. Просто вам скучно. Но вернетесь на работу, и все наладится.
Он не пытался понять ее! Говорил так, словно она была способна жить без знаков внимания с его стороны!
— Когда мы увидимся? — погасшим голосом спросила она.
— Скоро.
— Почему вы так ко мне переменились? — вдруг спросила она.
— Нисколько.
— Нет переменились!
— Честное слово, нет.
Он был честен. Ей не оставалось ничего иного, как бесповоротно признаться, что она имела в виду: ей не хватает комплиментов, реверансов и тому подобного.
— Раньше вы звонили каждый день.
Он рассмеялся, словно и сам прекрасно понимал, какое удовольствие можно получить от поклонения.
— Я никогда не звонил вам каждый день, вы выдумываете.
— Как вы можете так говорить?
— Да так, это правда! — смеялся он. Она была уязвлена.
— Вы изменились, и хорошо это знаете.
— Может, я и впрямь не так внимателен, как прежде… Очень занят, пожалуй, это единственная причина.
— Вы хотите сказать, что, когда мы познакомились, вы были свободны?
— Теперь мне уж и не вспомнить, но, по всей видимости, так оно и есть, раз вы мне говорите. Я и правда звонил вам каждый день?
«Ну и ну!» — подумала она и упавшим голосом признала:
— Почти каждый день.
— Вот видите! Как же мне верить вам, если вы сами не уверены!
«Для него все это шутки», — с ужасом подумала она. Он же нимало не был смущен. Она ему попеняла на это.
— А почему я должен быть смущен? Я часто о вас думаю, но не всегда располагаю временем, чтобы позвонить, вот и все.
Она больше не произнесла ни слова.
— Полина! — стал он уговаривать ее. — Вы, вероятно, устали. Отдохните. Мы скоро увидимся. Обещаю.
— Я обиделась.
— Но на что? — удивился он.
— Я с вами заигрывала, мне льстило паше внимание, я старалась удержать его и, вероятно, разонравилась вам. Должно быть, вы подумали: «Ну и занесла меня нелегкая!» И поминай как звали.
— Ничего подобного! Придумываете вы все!
— Какая же я была гордячка!
— Это нормально. Мы все этим грешим, я не считаю, что у вас это проявляется как-то особенно.
— Мне-то лучше знать, — ответила она, переменив тему разговора. — Когда я вспоминаю наши с
