— Моя дорогая, я заранее в восторге! — оживилась тетушка Ланса.
Он в этот момент почувствовал себя заключенным, за которым только что с оглушительным грохотом захлопнулась тюремная дверь.
— Вы хоть понимаете, что делаете? — Ланс догнал Мелани после того, как посадил Бесс в машину и отправил домой.
— Сделайте одолжение, не кричите на меня. Что конкретно вы имеете в виду?
Он стиснул зубы.
— То, как вы себя вели с той минуты, когда вошли в мой офис.
— Я поддерживала разговор — только и всего. Вы ведь молчали как рыба. — Немного помедлив, она добавила: — Ваша тетушка — замечательная женщина.
— Да, конечно, — согласился Ланс. — Вот поэтому я не хочу, чтобы она думала, будто между нами что-то есть.
— А разве ничего нет? — Огромные голубые глаза невинно смотрели на него.
Она играет с ним, подумал Ланс. Одного ее взгляда достаточно, чтобы в его воображении вновь встали их объятия и поцелуи...
— Нет!
Она легонько коснулась его щеки. Улыбка Евы играла на ее губах.
— Лгун.
— Мисс Макклауд...
В его голосе за нарочитой строгостью она слышала мягкие нотки, но решила не обращать на них внимания.
— Извините, мне пора бежать. Я должна подменить Джойс.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Эй, подождите.
Мелани остановилась и развернулась в надежде, что ее окликнул Ланс. Но голос принадлежал совсем другому человеку.
Это был Эйбл Маккарти — еще один пожарник, с которым ее познакомил Джон Келли.
Он кивнул в сторону Ланса и сразу же повернулся к Мелани.
— Я вчера вечером разговаривал с Келли. Он получил вазу, которую вы ему послали, и просил при случае передать вам его благодарность.
Ваза была реквизитом одного популярного мюзикла. Она не была очень красивой, но могла стать отличным подарком настоящему ценителю старого кино.
— Он всегда ходил вокруг нее кругами, говорил, что наступит день, и он ее купит для своей жены. — Мелани отлично знала, что от покупки его удерживали только шалости и озорство подрастающего внука, который мог разбить ее в любой момент. — Передайте ему при встрече, что мы все о нем помним, как будто он никуда не уходил, — добавила она.
Тут Эйбл перевел взгляд с Мелани на Ланса, который стоял рядом и молча слушал их разговор. Он смущенно пробормотал, что ему пора возвращаться на работу, и тут же исчез.
Лансу этот разговор показался очень занимательным. Ему вдруг стало интересно, как Мелани с ее безудержной щедростью удается сводить концы с концами.
— Судя по тому, как вы занимаетесь бизнесом, вряд ли вы зарабатываете много денег.
Да, Мелани уже давно поняла, какого мнения был Ланс о ее деловых способностях. Она лишь пожала плечами. Ну как ему объяснить, что подарить эту вазу Келли — намного приятнее, чем судорожно подсчитывать выручку, какую бы она могла иметь после ее продажи.
— Я занимаюсь этим не ради денег.
— Да что вы говорите? Ради чего же?
Мелани очень задел едва прикрытый цинизм в голосе Ланса. Он, разумеется, не допускает мысли, что есть люди, которыми движет не только и не столько безумное желание заработать деньги, сколько стремление приносить радость окружающим.
— Ради удовольствия.
На какое-то мгновение Ланс ей поверил. Он же видел, как засверкали ее глаза, когда Маккарти передал ей благодарность Келли. Одно из двух: либо у нее самое доброе сердце на свете, либо она не в своем уме. В любом случае ее бухгалтеру явно приходится несладко. Ланс испытующе посмотрел ей в глаза.
— Но удовольствие в банк не положишь.
Вот здесь ты ошибаешься, подумала Мелани. У каждого свой подход.
— Ну почему же. Очень даже положишь. И растет оно быстрее, чем, если бы это были деньги, — уверенно сказала она.
Лансу всегда было трудно общаться с людьми, у которых напрочь отсутствовал практицизм.
— Ты еще больше не в своем уме, чем я думал.
Это замечание сильно обидело Мелани. Она была готова бросить все и убежать без оглядки, но что-то ее останавливало, держало на месте, будто ноги приросли к земле.
И вдруг ее словно осенило. Она сконцентрировалась на своих чувствах и ясно поняла, из-за чего вступила на этот путь и не намерена сдаваться.
— Знаешь, когда-то у меня была собака.
Ланс тяжело вздохнул. Вот так приходится расплачиваться за медлительность. Давно пора было сесть в машину и исчезнуть. С глаз долой — из сердца вон.
— Если это история о возвращении блудного пса, то предупреждаю — у меня очень мало времени.
Она изо всех сил старалась не обращать внимания на его язвительные замечания. Ей почему-то очень хотелось рассказать эту историю до конца.
— Нет, совсем о другом. Я назвала его Петти.
В этот момент налетел порыв ветра и разметал ее волосы. Мягкие локоны легли на шею и грудь. И Ланс остался стоять на месте, зачарованный игрой ветра и нежным ароматом ванили и полевых цветов, который исходил от Мелани.
— Оригинальное имя.
Мелани проигнорировала его сарказм.
— Петти был обычной дворняжкой и страшно лаял на всех, кто оказывался в его поле зрения.
— Ужасная собака. Вам нужно было сразу сдать ее в службу по отлову бродячих собак.
— Ни за что. Пес им был не нужен, они бы его сразу усыпили.
Ну конечно, никому не был нужен, кроме тебя, подумал Ланс. Вероятно, окажись он слепым, хромым или жутко больным, она и в этом случае от него бы не отказалась.
— Итак, вы взялись его приручить.
Их глаза встретились.
— Нет, просто дала то, что ему было больше всего нужно.
Ланс постарался не обращать внимания на параллели, которые можно было провести между ним и этой собакой.
— Пищу?
— Любовь, она ему была намного нужнее. Как и тебе, Ланс. Мне кажется, тебе жизненно необходимы забота и любовь близкого человека. А что касается Петти, конечно, пришлось с ним повозиться, но в конце концов он стал совершенно другим псом. И многие удивлялись, как это он смог так преобразиться.
Ланса совершенно не заботили проводимые ею аналогии. Какого черта она лезет не в свое дело? Единственный человек, у которого есть право вмешиваться в его жизнь, — это Бесс. А вот у Мелани нет никаких прав.
