Эван решил, что у него слуховая галлюцинация. Или она ведьма. Доктора никогда не приезжали на дом.
— Сюда приходил врач? Как тебе это удалось?
Ей понравились нотки восхищения в его голосе.
— Доктор Дэвид Ричмонд. Он был лучшим другом моего отца. Поэтому он приехал, как только я позвонила… Я думаю, он все еще сожалеет о том злополучном случае.
— Злополучный случай? Его что, обвинили в халатности?
Что за доктора она ему вызвала?
— Нет, это был другой злополучный случай. Однажды он рассказал кое-что, о чем мне не следовало знать. Правда, он думал, что мне известно. Отец же предпочел не рассказывать мне об этом до самой своей смерти.
Эвана охватило любопытство. За что же чувство вины так мучило этого доктора? Он не удержался и спросил:
— Что он тебе рассказал?
Клэр неопределенно повела плечами и взглянула на него. Он чужой, нет причины рассказывать ему о своей личной жизни. Но ей нужно перед кем-то выговориться. Вздохнув, она перевела взгляд на окно. По стеклу стекали капли дождя. Совсем как слезы, подумала она.
— Он сказал: «Интересно, как поживает твоя сестра?» У меня не было сестры, и я решила, что он меня с кем-то перепутал, и сказала ему об этом. Доктор очень удивился. «Разве ты не знаешь? — спросил он. — Твой отец сказал, что знаешь». Мне кажется, отец так всего и не рассказал мне. Я знаю только, что у меня есть сестра-близнец. Отец не хотел меня удочерять, а мама хотела. Когда мать заговорила о второй девочке, мою сестру уже удочерили. А узнать, кто это сделал, невозможно. Представляешь, на свете есть кто-то, как две капли воды похожий на меня. Только она, скорее всего, об этом и не подозревает…
Эван не любил выслушивать подробности чьей-то личной жизни, но с Клэр все было иначе. К своему удивлению, он понял, что хочет знать о ней все. Впервые в жизни он был похож на своего брата.
— Ты начала говорить о докторе Ричмонде, — мягко напомнил он.
— Да, о докторе Ричмонде, — тихо повторила она и, вдруг смутившись, резко поднялась на ноги — пора посмотреть, как там девочки. — Во всяком случае, он заехал и сделал тебе укол, чтобы сбить температуру. У тебя был сильный жар.
Она долго сомневалась, прежде чем вызвать врача: Эвану не понравится, если его вдруг отправят в больницу.
— Доктор велел мне присматривать за тобой, что я, собственно, и делала. Ты вел себя вполне пристойно.
Ее шутливый тон не мог его обмануть: Клэр явно стыдилась своей откровенности.
— Ты была со мной все это время?
— У меня не было выбора. Нам с Либби пришлось переехать к тебе… Знаешь, ты очень тяжелый.
Постепенно к нему возвращалась память. Он вспомнил, как она поднимала его по лестнице.
— Послушай, разве няня для Рэйчел не приступила к работе вчера?
— Она даже в дом отказалась зайти, когда узнала, что ты болен: дескать, ты не платишь ей за то, что она рискует заразиться. Вообще-то она мне не понравилась. Думаю, тебе следовало получше выбирать.
Клэр подошла к двери и вдруг вспомнила что-то важное.
— Ах да, еще звонил твой брат. Он сказал, что все еще пытается разыскать Мэрилин.
— Мэрилин? Кто такая Мэрилин?
Это имя ничего ему не говорило.
— Мэрилин Шеффер. Так звали девушку с корабля. Сирену. Предполагаемую мать Рэйчел.
Наконец до него дошло. Речь шла о женщине, которая перевернула его жизнь вверх дном, но лица которой он почти не помнил.
— Ага, — только и сказал он.
Был ли он разочарован, что Дэвин все еще не может найти эту женщину?
— Дэвин сказал, что она уволилась с работы. Ее бывший начальник не знает, где она, мисс Шеффер съехала с квартиры, которую снимала. Но у Дэвина есть список ее знакомых, и сейчас он над этим работает. У него очень приятный голос.
Эван кивнул. Он был уверен, что Дэвин флиртовал с Клэр. Между ним и его братом всегда стояла какая-то невидимая преграда, которую никто из них не мог преодолеть.
— Некоторые говорят, что по телефону наши голоса очень похожи. А на самом деле нет.
Клэр почувствовала ревность в его голосе.
— Ладно, хватит разговоров, попробуй заснуть. — Она взглянула на часы. — Теперь, когда тебе лучше, я могу вернуться к работе. — Она поколебалась, говорить ли ему правду, и решила, что рано или поздно он все равно узнает. — Я работаю на твоем компьютере, но не беспокойся, я ничего не сломаю, просто я не могу быть сразу в двух местах, а мне нужно закончить проект презентации.
Он был слишком слаб, чтобы возражать.
— Я бы хотел многое тебе сказать, но на ум приходит только одно: спасибо.
Она улыбнулась и, перед тем как выйти из комнаты, как-то таинственно произнесла:
— Это только начало.
Эван не помнил, как заснул. Дождь перестал. Из гостиной доносились голоса Клэр и Либби. Кажется, Либби просилась к нему, а Клэр ей в этом отказывала. Да, если Клэр приняла решение, ее невозможно переубедить.
— Милая, мне действительно нужно, чтобы ты приглядывала за Рэйчел. А мистер Квотермен все еще болен. К нему заходить нельзя.
— Но ты же к нему заходишь, — запротестовала Либби.
— Я взрослая, — сказала Клэр.
— Но ты все равно можешь заболеть, — настаивала Либби.
Из Либби выйдет отличный адвокат!
— Тогда ты сможешь позаботиться обо мне, — заметила Клэр.
В голосе Либби звучала неподдельная радость:
— Я могу, правда?
Эван усмехнулся: Либби надеялась, что Клэр заболеет и она станет главной в доме.
— А теперь возвращайся к Рэйчел, ты ей нужна.
— Да, мама.
Раздался топот маленьких ножек.
— У тебя здорово получается, — сказал Эван, когда Клэр вошла в комнату. — Ты не приказываешь — ты уговариваешь.
Он ничего не понимал в воспитании детей, но думал, что Клэр избрала верную тактику.
— Дети любят, чтобы их уважали, они совсем как взрослые. Ладно, пора тебе возвращаться к жизни. — Она поставила на тумбочку поднос. — Я сварила куриный бульон. И еще есть яблочный сок и чай, а если ты будешь себя хорошо вести, на десерт я угощу тебя вишневым желе.
— Я не люблю куриный бульон, его обычно пересаливают.
Ему стало лучше, и он начал капризничать, подумала Клэр.
— Что ж, кто-то, может быть, и пересаливает, но только не я.
Эван был в полной уверенности, что сейчас уже никто не готовит. Его сестры не знали даже, как вскипятить воду.
— Ты сама сварила бульон?..
— Можешь себе представить, я умею готовить, — с нарочито шутливым пафосом произнесла она.
Суп действительно потрясающе пах.
Как ей все это удается?
— У меня ничего не было в холодильнике.
