— В апреле исполнится двадцать три года. На борту находилась тысяча сто пассажиров. Почти все остались там. — Лицо главы СГБ оставалось бесстрастным. — Мы сообщили, что самолет захватили бразильские приверженцы культа Конца света, но это, конечно, не было правдой.
— Что они пытались протаранить купол здания сената или что они были приверженцами культа?
— Я часто бывал здесь с Раккимом и Сарой.
Рыжебородый не спускал глаз с самолета. Металл все еще блестел. По крайней мере, так казалось с расстояния.
Коларузо больше не задавал вопросов. Глава службы безопасности использовал тактику исчезающей приманки, пытаясь вывести его из равновесия: выдавал намек на секретную информацию и замолкал в самый последний момент.
— Сара, когда впервые увидела обломки самолета, спросила, почему все главные памятники воспевают смерть. Хотела узнать, есть ли памятники, посвященные научным открытиям, поэзии или прорывам в области медицины. Ей тогда было семь, а Раккиму — двенадцать. Знаете, что он сказал? Он посмотрел на торчащий из воды хвост и заявил, что самолет снижался слишком круто. И потом добавил, что в этом случае рулем управлять невозможно. Пилот должен был подлетать к Капитолию под меньшим углом, почти горизонтально. — Рыжебородый покачал головой. — Двенадцатилетний мальчишка.
Коларузо прикинул, не заметит ли глава СГБ, если детектив сбежит в салон, оставив его на палубе.
— Я слышал, вашего сына приняли в фидаины.
Энтони-старший удивленно кивнул.
— Немного обидно, да? Я чувствовал себя так же, когда узнал про решение Раккима. Большая честь, конечно, но вы, я уверен, желали сыну другой участи. Наверное, хотели, чтобы он тоже стал полицейским?
— В полицейском управлении для католика нет будущего. Если повезет, выбьется в детективы.
— Тем не менее, полагаю, вы желали Энтони-младшему лучшего будущего. — Рыжебородый снова бросил взгляд на хвост самолета. — И я мечтал о лучшем будущем для Раккима. Для Сары. Для себя самого. Когда стареешь, начинаешь принимать неприемлемое.
— Ваши слова да Богу бы в уши. — Коларузо вовремя замолчал. — Извините. Непростительная фамильярность с моей стороны.
— Я не обиделся, детектив. Просто два пожилых человека рассуждают о том, как могло бы быть, сложись все иначе.
Коларузо промолчал. Он слишком долго проработал в полиции, чтобы поверить, будто обладающий неограниченной властью человек вдруг сделался мягким и сентиментальным.
— Раккиму повезло, что у него есть такой друг, как вы, — заметил Рыжебородый. — Меня он давно не посвящает в свои секреты.
Коларузо сдержал улыбку. Когда думаешь о людях плохо, редко разочаровываешься.
— Я послал Раккима на поиски племянницы. Он добился успеха. В моем распоряжении целый штат специалистов, да и мой опыт кое-чего стоит, тем не менее он сделал то, чего не смог сделать я.
— Вы хорошо его обучили. Вам следует им гордиться.
— К черту гордость. Мне нужна племянница. Где они сейчас?
Коларузо склонился над леером. Волны накатывались на фюзеляж самолета.
— Я не знаю.
— Я мог бы подставить вас, детектив. Мог бы устроить так, чтобы в вашем доме обнаружили наркотики. Или улики вашего сотрудничества с евреями. Есть бесчисленное множество способов разрушить жизнь человека, и я знаю их все. — Глава СГБ широко расставил ноги. — Но я так не поступлю. Слишком вас уважаю. Если Ракким считает вас другом, значит, знает, что угрозами от вас ничего не добиться. Мне достаточно было только посмотреть на вас.
— Целуете, перед тем как трахнуть?
Рыжебородый захохотал, но тут же согнулся в приступе кашля. Наконец он выпрямился, подставив ветру красное лицо. — Жаль, что у меня нет такого друга, как вы, детектив. Человеку моего положения подобная роскошь непозволительна. Ему можно иметь только семью. У меня никогда не было детей, но семья, как мне кажется, была.
— Это так. Ракким часто упоминал об этом. Вы были ему почти отцом.
— Спасибо. — Паром закончил обход затонувшего лайнера и взял курс на порт. Рыжебородый развернулся к самолету. — После того как Ракким попросил, чтобы вы возглавили расследование убийства Мириам Уоррик, я распорядился установить за вами слежку. На прошлой неделе вы ушли от «хвоста». Завернули в мужское отделение «Царства небесного» и тайком выбрались, пока мои люди следили за выходом из раздевалки.
— С моим жалованьем мне там нечего делать.
— Именно так я и сказал агенту. Уверен, он хорошо усвоил урок. — Рыжебородый улыбнулся. — Ваше исчезновение меня не расстроило. Полагаю, вы встречались с Раккимом. Это служит подтверждением того, что Сара находится в зоне моего влияния. Столица — территория, привычная для них обоих, с массой знакомых людей и надежных укрытий. И все же я приказал отслеживать события, происходящие в других регионах. Особенно странные. Обращать внимание на слухи. Таинственные исчезновения. Я не стал вводить данные о Саре и Раккиме в систему обеспечения безопасности, чтобы не предупредить других. Надеюсь, вы меня понимаете.
— Конечно. — Коларузо потер нос, похожий на спелую грушу. — Их попадание в систему равнозначно открытию сезона охоты.
Рыжебородый провел по губам ребром ладони.
— Вчера вечером мое внимание привлекло достаточно странное событие. В городе Оранж, штат Калифорния, были убиты при исполнении шестеро спецназовцев. В полном боевом снаряжении. Задержанных нет. Полицейское управление никакой информации не распространяло. Только сегодня утром прозвучала официальная версия о неудачной попытке ареста группы наркодельцов.
— Бывает.
— Шестеро опытных спецназовцев? Насколько часто такое случается? Вчера вечером убили только полицейских, а сегодня утром морг забит обычными подозреваемыми. — Рыжебородый расчесал бороду ладонью. — Мне еще не доставили результаты вскрытия, но готов поспорить: смерть наступила от ножевых ранений, нанесенных профессионалом. — Он встретился глазами с Коларузо. — Я не знаю, где сейчас находятся Ракким и Сара, но кто-то знает. И этот кто-то хочет им зла.
Детектив выдержал его взгляд.
Рыжебородый отвернулся.
— Когда сойдем на берег, можете проверить мои слова. Не хочу, чтобы вы думали, будто я вас обманываю.
Коларузо молча смотрел, как ветер треплет полы его халата. Опытные следователи легко застают врасплох. Они умеют задавать вопросы, о существовании которых ты даже не подозревал. Могут сделаться вежливыми именно в тот момент, когда ты ожидаешь давления и агрессии. Самые талантливые даже не спрашивают, а просто описывают сложившуюся ситуацию и позволяют тебе самому решать, окажешь ты содействие или нет. Рыжебородого имело смысл считать лучшим специалистом из всех, с кем когда-либо приходилось сталкиваться Коларузо.
— Они действительно в Южной Калифорнии. Не знаю, где точно, но я отследил их маршрут до аэропорта Бен Ладена. Не знаю, чем они там занимаются. Ракким ничего мне не сказал.
Рыжебородый по-прежнему стоял к нему спиной.
— Весьма признателен за информацию, Энтони.
— О спецназовцах впервые услышал от вас… еще знаю, что за ним охотится ассасин. — Коларузо переступил с ноги на ногу. — Думаю, именно он приходил ко мне домой на прошлой неделе. Буквально на следующий день после того, как Сара и Ракким покинули город. Разговаривал с моим сыном.
Рыжебородый резко развернулся и шагнул к нему. Лицо выражало крайнюю обеспокоенность.
— Ничего не случилось. Никто не пострадал, — поспешно произнес детектив.
— Значит, это был не ассасин.
