– Хорошая девочка, – шептала она, гладя лошадь по голове. – Посмотри на своего ребеночка!
Гейб отошел, снял испачканную рубашку и вымыл руки.
Вытираясь, он видел, как Келли положила голову кобылы на солому и встала на колени около нее.
– Они бы умерли без тебя! Я никогда ничего подобного не видела! – Она восхищенно смотрела на него, вытирая слезы.
– Спасибо, Кел, – тихо прошептал Гейб, опускаясь на колени рядом с ней.
Он убрал волосы с ее лба и пристально посмотрел в прекрасные голубые глаза.
А потом Келли увидела его улыбку.
Ямочки на щеках, ровные белые зубы. Габриэль жизнерадостно, во весь рот улыбался.
У нее перехватило дыхание, она бросилась к нему и обняла за шею.
Они упали на пол возле стойла родильницы.
– Ах, Гейб, это было потрясающе! – Ее дыхание обдавало теплом его шею.
– Рад, что тебе понравилось! Он смотрел в потолок, чувствуя, как она все теснее прижимается к нему.
– Ты нарушаешь собственные правила, – пробормотал он, обнимая ее тонкую талию.
– Я знаю, – сказала она, уткнувшись ему в шею, и Гейб понял, что она плачет. Он слегка отодвинулся.
– Кел?
Она всхлипнула, запрокинула голову и посмотрела ему в глаза.
– Не плачь. Пожалуйста, не надо!
– Ничего не могу с собой поделать! – Ее нижняя губа жалобно дрожала.
– О, Господи, – простонал он, прижимая ее голову к своему плечу и чувствуя, как ее руки крепко обнимают его шею.
Постепенно она успокоилась, ее напряжение ослабло. Гейб повернулся на бок и закрыл глаза.
Его пылающие губы коснулись ее рта. У нее вырвался низкий гортанный стон, она выгнулась и теснее прижалась к нему, ее страсть разгоралась все сильнее. Не переставая целовать ее, Гейб скользил ладонями по ее спине, бедрам, ягодицам.
В прикосновении к Келли была какая-то свобода, и ему хотелось удержать это чувство. Гейб никогда ничего не хотел так, как Келли, и в этой полутемной конюшне она готова была отдать ему все, что могла.
Лаская его теплую обнаженную грудь, Келли чувствовала каждую жилку, каждую мышцу, и он стонал от наслаждения, жадно целуя ее губы.
Больше, думал он. Мне нужно больше! Келли чувствовала, как его рука скользит по ее бедру, как его пальцы приподнимают ее колено. Гейб обхватил ее грудь и стал нежно поглаживать чувствительный сосок, скрытый одеждой. Его губы прижались к ее губам, призывая слить ее желание с его. Потом она ощутила его руку под своей рубашкой и поклялась себе, что не вздохнет, пока его пальцы не коснутся ее пылающей кожи. Она стонала от нетерпения, у нее перехватывало дыхание в предвкушении прикосновения его губ к своему обнаженному телу. Но внезапно Гейб, тяжело дыша, оторвался от нее. Жеребенок слабо заржал. Гейб подскочил к нему. Келли с трудом поднялась, оправляя одежду, вся красная от неутоленного желания. Гейб осторожно оттащил жеребенка от матери и приложил стетоскоп к его сердцу. Затем он притащил простыни, накрыл малыша, взял ведро и вышел. Келли подошла к жеребенку и подложила ему под голову солому. Гейб вернулся с полным ведром воды и на мгновение остановился в дверях. Облегающие джинсы не могли скрыть его возбуждения, но, когда их взгляды встретились, он скривил губы и опустил глаза.
Он вымыл жеребенка, вытер его, тепло укрыл, оперся спиной о стену и положил голову жеребенка себе на колени. Одну руку он прижимал к его груди, а другой гладил маленькую головку. Мгновение спустя он поднял глаза.
Выражение его лица было напряженным. Келли опустилась на корточки рядом с ним. В волосах у нее застряла солома, губы распухли, она казалась растерянной.
Келли не заслуживала того, чтобы это произошло в конюшне. У нее должна была быть постель с шелковыми простынями, слуги… А главное – человек получше, чем он. Гейб содрогнулся при мысли о том, что Келли наверняка чувствует себя отвергнутой.
После нескольких минут напряженного молчания она кивнула в сторону жеребенка и спросила:
– С ним все будет в порядке?
– Да, но ему пришлось нелегко.
– Надо связаться с ветеринаром или с владельцем?
– Владелец – я!
Она уловила гордость в его голосе.
– Я заключил сделку с хозяином кобылы. – И, помолчав, добавил:
– Я не могу позволить себе ветеринара.
Она кивнула, но не предложила оплатить визит ветеринара, потому что не сомневалась: Гейб не согласится, если только речь не пойдет о жизни жеребенка.
– Как ты его назовешь? Гейб пожал плечами.
