— Простите, я не хотел вас напугать, — попытался оправдаться Кейд. — Никогда не пугал женщину до обморока. Это не в моем стиле, уж поверьте. Слушайте, давайте начнем сначала. У меня для вас очень важное сообщение. И я обещал доставить его. Мы можем поговорить на улице, если так вы чувствуете себя в большей безопасности.
Тесс медленно поднялась. Ее волосы тут же рассыпались по плечам. Нужно постричься, отчего-то подумалось ей.
Мужчина был все еще здесь. Темноволосый и сероглазый, с уверенным, мужественным лицом.
Незнакомец. Хуже того — это ее судьба. Опасный, таинственный.
— У меня нечего красть. — Тесс поднесла руку к горлу, когда ужас снова объял ее. — Нет денег, и я не занимаюсь наркотиками, клянусь.
— Ваши глаза. Они зеленые.
Тесс в панике смотрела на мужчину. Он или маньяк, или сумасшедший. При чем здесь ее глаза?
— Вам здесь делать нечего. Кори давно умер. Не могли бы вы просто оставить меня в покое?
Кейд чувствовал бешеное биение сердца. Он едва слышал, что говорила эта девушка. За всю свою жизнь Кейд знал только одного человека с такими глубокими зелеными глазами. И этот человек — Дэл Лоример.
И сейчас перед ним его внучка. Без сомнений.
— Вы носите контактные линзы?
— Да откуда вы такой взялись на мою голову? Хотите ограбить меня и спрашиваете про линзы.
— Просто ответьте. Ваши глаза... они на самом деле такие?
— Ну, разумеется, что за глупый вопрос?
— Единственный, который имеет значение.
Значит, Тесс не самозванка. Кейд был совершенно сбит с толку, а это на него не похоже.
Девушка была заметно напряжена; она смотрела на него с опаской, словно он правда вор или безумный.
— Я не вор, мне не нужны ваши деньги. И я полностью здоров. И никогда не прикасался к наркотикам, если хотите знать. Я здесь, чтобы дать вам кое-что, а не забрать у вас.
— У вас не может быть ничего, что я бы хотела. Ничего.
— Как вы можете так говорить, если даже не выслушали меня? Как насчет того, чтобы встать для начала?
Кейд взял Тесс под локоть, помогая ей подняться. Прикосновение к этой девушке вызвало странную реакцию. О нет, в ужасе подумал Кейд. Он вовсе не собирался испытывать влечение к внучке Дэла. Это совершенно не входило в его планы.
Мужчина выпустил ее, но тут почувствовал аромат лаванды и снова ощутил мощный прилив желания. Да что с ним такое? Годы выдержки научили Кейда скрывать эмоции, и он наконец заставил себя расслабиться.
Мужчина накинул ей на плечи свой свитер.
— Вы замерзли. Идите в дом и выпейте чего-нибудь согревающего. И можете позвонить в полицию. Шерифа зовут Дэн Палланд, и я знаю его целую вечность. Опишите меня ему, и он скажет мое имя. А потом мы поговорим.
Тесс сглотнула. Кейд Лоример стоял слишком близко.
Лоример. Как она может доверять кому-то с такой же фамилией, как у отца?
— Я прямо сейчас вызову полицию. Не ходите за мной в дом.
В небе кричали чайки. Тесс вошла в дом, уверенно захлопнув за собой дверь. Кейд расхаживал туда- сюда, размышляя, почему Тесс ни разу даже не позвонила Дэлу, если она его внучка? Она живет здесь почти год и ни разу не попыталась вступить с ним в контакт. Что за игру она затеяла? Говорит, что ее бабушка и дед умерли, и ведет себя так, будто он, Кейд, кто-то вроде Аттилы и Ганнибала Лектора в придачу.
И почему она так долго не выходит?
Кейд обошел дом, размышляя, уж не сбежала ли она, но увидел девушку в кухне у плиты. Он отвернулся, не желая подглядывать. Задняя дверь открылась.
— Я сварила кофе. Даю вам шестнадцать минут и ни секундой больше.
— Вы звонили шерифу?
Тесс кивнула и предложила ему сесть на один из дешевых пластиковых стульев. На стол она поставила две чашки кофе и тарелку с печеньем.
— Домашнее?
— Черничное. Я собрала ягоды две недели назад. Кстати, я живу здесь почти год, почему же вы приехали только сейчас?
— В прошлом месяце у моего отца случился сердечный приступ. И он нанял детектива...
— Детектива?!
— Верно, — повторил Кейд. — Дэл решил разузнать о вас побольше. Вы наверняка знаете его, иначе зачем поселились так близко?
— Я живу на острове потому, что мне предложили здесь работу. И еще я люблю море. — И потому что это очень далеко от Амстердама, добавила она мысленно. — Почему Кори соврал, сказав, что мои бабушка с дедушкой умерли? Дед много лет назад скончался в Нью-Йорке, а бабушка вскоре после этого заболела воспалением легких и не сумела справиться с болезнью.
— И вы поверили?
— Кори не было смысла врать.
— Но он тем не менее солгал. Дэл жив и хочет встретиться с вами. Поэтому я здесь, чтобы сообщить вам это.
— Нет!
— Но вы даже не выслушали...
— Я не желаю никогда встречаться с ним. Можете так ему и передать. И больше не беспокойте меня.
— Мисс... Это нехорошо...
— Может, вам стоит попытаться посмотреть на ситуацию моими глазами?
Кейд глядел на Тесс. Ее щеки пылали, губы были идеальной формы, а глаза, чуть раскосые, так и манили утонуть в их зеленых глубинах. Она — Кейд понял это сразу же — самая красивая из всех женщин, которых он когда-либо видел. А он повидал — и затащил в постель! — множество женщин.
— И какова же она, по-вашему?
— Я не любила отца, — произнесла девушка с сомнением. — Не любила и не доверяла ему. И тем более не хочу видеть его отца — человека, который — будем честны — игнорировал мое существование двадцать два года.
— Но все это время он поддерживал вас финансово. Или вы забыли об этом?
Тесс рассмеялась.
— Поддерживал? Вы шутите?
— Каждый месяц на счет в швейцарском банке переводилась определенная сумма для вас.
Тесс грохнула чашкой по столу. Кофе выплеснулся на стол.
— Вы лжете! Я не видела ни пенни из этих денег.
— Или это вы лжете? У Дэла Лоримера еще больше денег, чем те, что вы получали.
— Не обижайте меня! — Тесс вскочила. — Я не прикасалась к деньгам Лоримера! Они мне не нужны.
— Что-то не похоже, — спокойно резюмировал Кейд, рассматривая дешевую мебель и стены, явно нуждающиеся в ремонте.
— Деньги! — хмыкнула девушка. — Думаете, на них все можно купить? Оглянитесь, мистер Лоример. Я ложусь спать под шепот волн. Я гуляю по пляжу, кормлю птиц и наблюдаю за оленями. Я свободна, я сама хозяйка своей жизни, и я наконец научилась быть счастливой. Никто не сможет отнять у меня это. Никто! Включая Дэла Лоримера.
Внезапно Тесс замолчала. Она никогда ни с кем не говорила о себе, а тут вдруг открыла душу перед
