Чем раньше я встречусь с ним, тем скорее мы обо всем узнаем.
Подойдя к Джошу, Грейс позволила ему обнять себя.
– Может, мне следует пойти с тобой?
– Доверься мне, Грейс, я обещаю отстаивать твои интересы. Тебе лучше пока заняться своим магазином.
– Но…
– Как только я все узнаю, сразу приду к тебе, и мы обо всем поговорим, а потом примем решение.
Грейс подумала, что предложение Джоша разумно.
– Ты скажешь адвокату о Поузи? О том, что… – Она запнулась.
– О том, что она наша дочь? – договорил за нее Джош. – Адвокату незачем знать о том, что касается только нас, Грейс.
Разговаривая, они дошли до угла одного из зданий, где их дороги расходились в разные стороны. Грейс высвободила руку из ладони Джоша.
– Я сделаю все, что могу, – пообещал он.
– Это я виновата, – произнесла вдруг Грейс, с потерянным видом прижав руки к груди. – Если бы я не настояла на том, чтобы они поехали отдохнуть на выходные…
– Перестань! Ты тут совершенно ни при чем, – решительно возразил Джош. На какое-то мгновение он ощутил раскаяние по поводу того, как эгоистично отреагировал на поступок Грейс, сделавший его брата счастливым. – Ты должна помнить хорошее и то, какую светлую, добрую память они оставили о себе.
Джош ободряюще пожал ее руку, потом осторожно погладил дочь по голове.
– Увидимся позже, – проговорил он, сделав шаг назад. Потом повернулся и быстро зашагал прочь.
Открыв дверь своего магазина, Грейс ногой отодвинула лежащую на полу корреспонденцию и вкатила коляску.
Стены магазина были выкрашены в белый и черный цвета, чтобы лучше смотрелись висевшие повсюду фото ювелирных образцов. Помимо мастерской в магазине имелась уютная гостиная для посетителей, а также учебный класс, где Грейс занималась с учениками.
Она решила не разбирать почту, а взять ее с собой и просмотреть потом. А пока, воспользовавшись тем, что Поузи спит, Грейс решила проверить электронную почту. Затем позвонила Эбби, которая находилась в декретном отпуске. После чего принялась доделывать свадебную диадему. Едва только она успела закончить, как крепко спавшая Поузи проснулась.
Теперь надо покормить девочку, потом сменить подгузник. Только она приготовила бутылочку с молоком и собралась устроиться на диване, в дверь магазина постучали.
– Открыто! – крикнула она и, когда гость вошел, ахнула: – Это ты, Тоби…
Видимо, на лице Грейс отразилось такое явное разочарование, что Тоби так и остался стоять на пороге.
– Я увидел в окне свет и зашел, чтобы спросить, не нужно ли помочь. Но если я не вовремя…
– Всегда рада друзьям. Проходи, располагайся. Извини, что до сих пор не отблагодарила тебя за твою помощь.
– Забудь об этом. – Тоби, закрыв дверь, подошел к Грейс и обнял ее. Затем спросил, не убирая руку с ее плеча: – Я сделаю для тебя все, ты же знаешь, только попроси.
– Вообще-то я собиралась покормить Поузи. Если хочешь помочь, приготовь кофе.
Проголодавшаяся Поузи нетерпеливо захныкала.
– Бедный ангелочек. – Тоби осторожно погладил кончиком пальца щечку девочки и направился к кофеварке. – Как хорошо, что о ней заботится ее настоящая мамочка.
Грейс вздохнула. Тоби, как многие другие, считал, что единственная мать ребенка та, которая выносила его. Она взглянула на часы. Джоша все не было.
С чего бы это он так долго находится у адвоката?
Может, дела настолько плохи, что рассчитывать не на что? Однако сейчас она ничего не может поделать. Подойдя к дивану, Грейс расположилась на подлокотнике и принялась кормить Поузи. Девочка сделала глоток, но потом вытолкнула соску изо рта.
– Что такое, детка? Я думала, ты голодна. – Грейс снова поднесла бутылочку к губам Поузи, и на этот раз девочка принялась сосать молоко.
– Это нужно отправить по почте? – спросил Тоби, отвлекая Грейс от размышлений.
– Что ты сказал?
– Эти письма, – он кивнул в сторону груды запечатанных конвертов на столе, загружая кофе в кофеварку. – В обед я поеду мимо почты. Если надо, могу их завезти.
– Ты очень мне поможешь этим, если только тебе не трудно.
– Я не предлагал бы, будь это трудно.
– С тобой невозможно спорить. Передай мне сумку, я дам тебе денег. Только все эти письма придется отправлять с уведомлением. – Она протянула ему несколько банкнот.
– Никаких проблем, – сказал он, засунул деньги в карман, потом присел рядом с Грейс. – Это означает, что мне придется подольше поболтать с той темноволосой девчушкой, которая принимает письма к отправке.
– Ты имеешь в виду Сару? – Грейс улыбнулась. – У тебя отличный вкус. Она премиленькая. И сколько вы так присматриваетесь друг к другу?
Тоби пожал плечами.
– Я заезжаю на почту дважды в неделю с тех пор, как она начала там работать.
– А работать она начала уже пять или шесть месяцев назад.
– Не хочу торопить события.
– Тоби, почему бы тебе не пригласить ее на свидание?
– Потому что, если она откажет мне, придется ради покупки единственной марки ездить на центральный телеграф.
Грейс прыснула, и Тоби рассмеялся.
– Центральный телеграф находится в миле отсюда, – сказал он. В этот момент Поузи снова вытолкнула языком соску, и он произнес: – Что с ней такое?
– Это я виновата. Обычно я надеваю что-нибудь из вещей Фебы, когда кормлю ее, – ответила Грейс. – Она привыкла к ее запаху. Но на этот раз я ничего не взяла.
Грейс расстегнула несколько пуговиц на блузке.
– Вероятно, это поможет. Феба обычно прижимала ее к своей груди.
– Делая вид, что кормит ее?
– Откуда тебе об этом знать? – спросила Грейс, смеясь.
– У меня есть родные и сводные, сестры, – объяснил он. – Их шестеро. А еще бесчисленное количество племянниц и племянников.
– Ну, теперь я знаю, к кому в случае чего обращаться за помощью. – Грейс прижала девочку к своему декольте. Поузи мгновенно успокоилась и принялась за еду.
– Как здорово вы смотритесь вместе, – произнес он, любуясь на мать с младенцем.
– Тоби…
На глаза Грейс внезапно навернулись слезы. Тоби обнял ее и прижал к себе. Слезы Грейс покатились на его плечо.
– Извини, – произнесла она. – Я глупо себя веду.
– Все хорошо. Тебе нужно выплакаться, тогда станет легче.
Тоби по-прежнему обнимал Грейс, когда дверь в магазин открылась, и на пороге появился Джош. При виде расположившейся на диване троицы он резко остановился.
Какое-то время все молчали, потом Тоби тихо произнес:
– Извини, Грейс, мне следовало запереть дверь. На лице Джоша было написано такое изумление, что Грейс почувствовала себя виноватой. Хотя упрекнуть себя ей было не в чем. Тоби был и остается всего лишь другом, который всегда готов прийти на помощь, в то время как Джош странствовал по миру.
Однако Джош расценил увиденную сцену по-своему. А почему бы и нет? Ведь Грейс столько лет подряд
