– Что ты делаешь?
– Перестань, разреши, я куплю тебе что-нибудь получше.
– Не могу поверить, что ты это сделал! – Джесс знаком попросила продавца дать ей еще один «хотдогс». – Попробуй только притронуться, останешься без руки, – предупредила она, шутя лишь наполовину.
– Ты как-нибудь проснешься толстой, – предостерег он ее, затем улыбнулся своей заразительной улыбкой, на которую нельзя было не ответить тем же.
Джесс запихнула половину нового бутерброда в рот, подумав, что этот был не такой вкусный, как первый.
– Итак, как наши дела? – спросила она. – Я что-то слышала о твоей новой приятельнице. – Джесс сразу ощутила неловкость и стряхнула воображаемые крошки со своего жакета.
– Кто сказал что-то о новой приятельнице?
Они медленно пошли по направлению к 26-й улице, подстроившись под прогулочный ритм шагов друг друга, как будто эта экспромтная прогулка была тщательно отрепетирована заранее. Возле них толкалась равнодушная толпа полицейских, сводников и продавцов наркотиков.
– Слухи расходятся, коллега, – ответила она, удивившись тому, что ей было действительно любопытно узнать подробности его новой любовной истории, возможно, она даже несколько ревновала. Она никак не могла подумать, что он сойдется с кем-нибудь еще. В конце концов Дон был ее палочкой-выручалочкой, человеком, который, как она думала, будет всегда принадлежать ей. – Как ее зовут? Какая она из себя?
– Это Триш, – ответил он, не скрывая. – Очень умная, очень миловидная, очень светловолосая и с очень злым смехом.
Чересчур много «очень».
Дон засмеялся.
– Она юрист?
– Ну уж нет. – Он помолчал. – А ты? С кем-нибудь встречаешься?
– Только с Фредом, – ответила она, проглатывая остатки бутерброда с сосиской и сминая оберточную бумажку в ладони.
– Ты и этот проклятый кенар! – Они дошли до перекрестка, подождали, пока светофор переключится на зеленый. – Я должен кое в чем тебе признаться, – заметил он, беря ее за локоть и переводя через улицу.
– Ты женишься? – Джесс удивила поспешность слетевшего с ее уст вопроса, который она не собиралась задавать.
– Нет, – ответил он непринужденно, но голос выдал его: в нем прозвучали серьезные отголоски, как опасное течение под обманчиво спокойной поверхностью океана. – Это связано с Риком Фергюсоном.
Джесс остановилась, как вкопанная, посреди дороги; скомканная оберточная бумажка от бутерброда выпала из ее ладони. Она явно ослышалась.
– Что?
– Успокойся, Джесс, – попросил Дон и потянул ее за руку. – Нас могут задавить.
Она остановилась опять, как только они перешли через улицу.
– Что тебе известно о Рике Фергюсоне?
– Он мой клиент.
– Что?
– Джесс, я сегодня с тобой встретился не случайно, – мягко произнес Дон. – Я позвонил тебе на работу. Мне сказали, что ты находишься в суде.
– С каких пор ты представляешь Рика Фергюсона?
– С прошлой недели.
– Я этому не верю. Почему?
– Почему? Потому что он меня нанял. Что за странный вопрос?
– Рик Фергюсон – скотина. Не могу поверить, что ты мог согласиться представлять его.
– Джесс, – терпеливо сказал Дон, – я адвокат защиты. Это моя профессия.
Джесс кивнула. Хотя верно было, что ее бывший муж создал доходное дельце на защите низов общества, она не могла понять, как такой отзывчивый и мыслящий человек мог защищать права тех, которые и в мыслях не допускали доброты, как человек такого яркого интеллекта мог использовать этот интеллект для защиты злобных и ожесточенных.
Хотя она и знала, что Дон всегда восторгался людьми, живущими на обочине общества, такое тяготение усилилось у него за годы после их развода. Все чаще он брался за, казалось бы, безнадежные дела, от которых открещивались другие адвокаты. И чаще выигрывал, как она убедилась; она надеялась сразиться в суде со своим бывшим мужем. Она уже наблюдала его в двух случаях четыре года назад. Он выиграл оба дела.
– Джесс, приходило ли тебе когда-нибудь в голову, что этот мужчина может быть невиновен?
– Этот мужчина, как ты называешь его обобщающим словом, был совершенно определенно уличен женщиной, на которую он напал.
– И она не может ошибиться?
