— Ладно. Второе: ты можешь продать эту историю таблоидам, написать книгу и сделать состояние.
— Тот же результат, только я стану богачкой.
— Ты раздашь деньги тем, кто потерял работу.
— Они не станут от этого богаче, поэтому разницы не почувствуют.
Люси прижалась щекой к его груди.
— Вариант третий: ты исчезаешь и отставляешь Руперта в покое.
— М-м-м…
— Нет? Тогда заставь его исправиться, а взамен согласись продолжать игру. Вариант четвертый: ты действуешь по имеющемуся сценарию, но в качестве руководителя.
Она что-то пробормотала.
— Люси, мне-то ты доверяешь?
Ответа не было. Люси свернулась калачиком, прильнув к нему, словно беззащитный ребенок.
— Эй, давай в кровать, — распорядился Нат, отстраняясь от нее.
Впервые за долгое время ему хотелось просто заснуть рядом с женщиной. Хотелось закрыть глаза и знать, что она рядом, что утром, проснувшись, он сразу увидит ее.
Нат вытащил из-под Люси простыню, она перекатилась на теплое место и положила голову на подушку.
— Завтра трудный день.
— С-седня…
Люси права — уже полночь. Или она имеет в виду, что трудным был сегодняшний день? Причем не только для нее.
Нат стоял и наблюдал, как Люси расслабляется. Он оглядел комнату, которая всего несколько часов назад была стерильно-чистой и пустой. Одежда Люси валялась повсюду. Ярко-красное пальто на стуле, мятое и неопрятное, как сама жизнь…
Не существует легких решений и идеальных ответов. Вы делаете то, что должны, и идете дальше. Натаниэль был успешным архитектором, но ему пришлось заниматься магазинами. У него душа не лежала к этому бизнесу, однако он укрепил и расширил компанию. Может, стоит перестать оглядываться на прошлое и начать смотреть в будущее?
Пора кое-что предпринять — организовать встречу с доверительными собственниками «Гастингс и Харт».
— Эй, соня!
— М-м-м…
Люси глубже зарылась лицом в подушку. Сегодня ей не до развлечений, и она не торопилась начинать новый день.
Почувствовав прикосновение к своему плечу, молодая женщина сдалась, открыла глаза и увидела соблазнильный завиток пара, поднимающегося над ярко-красной кружкой, стоящей на черном мраморном столе. Натаниэль сидел у ее кровати.
— Красивая кружка, — заметила она.
— Под цвет лака на твоих ногах.
— Да. — Сегодня она намерена уйти и не хочет терять ни минуты, заглядевшись на Натаниэля. — Который час?
— Около восьми. Я не будил бы тебя, но через несколько минут у меня запланирована встреча с доверительными собственниками компании, и я не знаю, сколько она продлится.
— Мне стыдно, — сказала Люси. — Я собиралась сварить тебе кашу на завтрак.
— Отменяется.
Он хотел встать, но она схватила его за руку.
— Я останусь до тех пор, пока не наварю тебе овсяной каши на две тысячи пятьдесят один доллар.
— Предупреждаю, это может занять много времени.
Секунду оба молчали. Люси размышляла о сорока годах, в течение которых с удовольствием завтракала бы вместе с Натаниэлем.
А он, вероятно, думал о том, как от нее избавиться.
— Доверители? — спросила она.
— «Гастингс и Харт» является семейной доверительной собственностью. Большая часть прибыли идет на благотворительность.
— Это многое объясняет.
— Неужели? Кстати, я нашел твою фотографию, которую вчера сделала Пам, — сообщил Нат, — и сделал электронную карту-пропуск на имя Луизы Брейтуэйт.
— М-м-м… Да. Мне жаль, но имя Люси Брайт мне дали медсестры в больнице, поэтому оно тоже ненастоящее.
— Я собирался поговорить с тобой об этом. Прошлой ночью я искал информацию о Хеншо и видел фотографии. Ты уверена, что твоя мать — выдумка?
— Так написано в документах из папки.
— Там написано, что произойдет огромная сенсация, если они ее найдут.
— И она произошла. Все рыдают.
— Ты ее любишь? — спросил Нат. — Ведь она бросила тебя.
— Ей было пятнадцать лет. Она забеременела от парня, который, узнав об этом, ударился в бега. Она могла бы поступить хуже, Натаниэль. Но сведения о моей матери — фальшивка, очередная ложь, придуманная рекламщиками Руперта. — Отбросив одеяло, Люси села, однако Нат не сдвинулся с места. — Ладно, я люблю ее, понятно?
— Ты на нее похожа, — бросил он.
— Разве они взяли бы женщину, которая на меня не похожа?
— У тебя такие же волосы, как у нее.
— Волосы можно покрасить.
— И глаза, Люси. Посмотри на ее глаза. Цвет можно изменить с помощью контактных линз, но форму не изменишь.
— Ты не опоздаешь на совещание? — процедила Люси сквозь зубы.
— Просто посмотри, ладно? Твоя карта-пропуск на кухне. Там же карта для входа в апартаменты. Я оставил также кредитную карту на твое имя, поэтому можешь купить себе все, что понадобится. Код двери два-пять-один-два.
— Два-пять-один-два, — повторила Люси. — Рождество? Думаю, я запомню.
— Первым делом позвонил адвокат, — доложил Натаниэль. — Он поговорил с полицией и подготовил краткое заявление для прессы: пока ты улаживаешь разногласия с Хеншо, рядом с тобой находится друг.
Она погладила его по щеке:
— Очень хороший друг. Кстати, красивый галстук.
Нат надел на работу белоснежную рубашку и деловой костюм в полоску, а галстук сегодня был ярко- красным.
— Я решил, что это мой любимый цвет.
— Хороший выбор. — Нат выглядел уставшим. — Тебе удалось заснуть?
— Ненадолго, — признался он. — Мне пришлось о многом подумать.
— Извини, я перевернула твою жизнь с ног на голову. У меня есть такая дурная привычка.
— Нет, Люси. Ты вернула мою жизнь в правильное русло. Времени даром я не терял и придумал пятый вариант.
— Что?! — На этот раз Люси окончательно проснулась.
— Я могу опоздать на совещание.
Нат наклонился, поцеловал ее в щеку и направился к двери.
