поступать так, как я считаю нужным! Или сами соблазняйте Феррамо в этой его пустыне!
Наступила полная тишина. Потом Уиджетт стал напевать под нос: «Пам, пам, пам. Пам, нам, пам». Потом повернулся к Скотту:
– Какие-нибудь вопросы, Рич? Ценные соображения? Замечания? Комментарии? Нет? Хорошо. Тогда... Оливия, давайте-ка сперва посмотрим, как Вы стреляете, а потом будем думать, давать Вам пистолет или нет.
47
Скотт Рич стоял за спиной Оливии, направляя руку, в которой она держала пистолет.
– Гасишь отдачу рукой, чтобы тело не дергалось. Теперь... очень плавно, – он прижал ее палец к спусковому крючку, – ...плавно, не делая резких движений, – он надавил сильнее, – нажимаешь. Готова?
Хлопок резко открытой двери напоминал выстрел.
– Извиняюсь, сэр! – пробормотал стоящий в проеме Додд.
Скотт тяжело вздохнул:
– Ну, что?
– Мисс Джоулз звонят на мобильник. Который уже раз. Звонит ее подруга. Профессор Уиджетт считает: мисс Джоулз лучше ей перезвонить. Прямо сейчас. Ему не улыбается, если мисс Джоулз начнут искать с полицией.
Скотт кивнул Оливии: иди.
– Я прокручу последнее сообщение, мисс Джоулз? Ничего, если включу динамики? – засуетился Додд.
«Оливия, это опять Кейт. Где тебя носит, можно спросить? Ты что, опять смоталась в Гондурас, загуляв с этим твоим плейбоем?! Тоже мне, Доди-аль-Файед! Знаешь, я из тебя душу выну. Ты что, совсем спятила? Я тебе уже сотню раз звонила! Если ты сегодня же не перезвонишь, я пойду в полицию!»
– Я набираю номер? – спросил компьютерщик.
– Э-э-э... Да, – кивнула Оливия. – И не надо включать разговор на колонки... Можно?
– Да, конечно.
– Кейт, привет, – неуверенно произнесла она в трубку. – Это Оливия.
То, что она услышала, напоминало ураган.
– Ладно, проехали, – сказала наконец Кейт, выговорив все, что ока думает об Оливии. – Ну, вы с ним переспали?
– Нет, – пробормотала Оливия, косясь на стоящих рядом мужчин.
– Что, обжимались-целовались?!
Оливия вспомнила все, что было в поездке... Она целовалась?
– Да, – пробормотала Оливия. – Еще как... только... не с ним, – она бросила виноватый взгляд на Скотта.
– Что? Ты поехала за этим твоим хахалем на край света, а там закрутила с кем-то еще?! Оливия, ты просто сумасшедшая!
– Ш-ш-ш-ш, – Оливия попыталась урезонить подругу. – Я не очень могу сейчас говорить.
– Где ты?
– Слушай, я не могу...
– Оливия, с тобой все нормально? Или что-то не так? Скажи «нет» – я свяжусь с полицией!
– Нет, – мотнула головой Оливия. – То есть, да, все хорошо, – спохватилась она.
Скотт наклонился и протянул ей записку:
«Скажи ей: у тебя все в ажуре. Просто ты сейчас в постели с мужиком, и тебе не до трепа... Ты перезвонишь завтра. Мы навестим ее и все объясним. Потом».
Оливия с сомнением посмотрела на Скотта. В ответ он выразительно – о-о-чень выразительно – поднял бровь и ободряюще кивнул. Выглядел он при этом страшно сексуально.
– Слушай... я это, не одна сейчас... У меня все в ажуре. Понимаешь, я сейчас с ним... Не могу говорить... Я тебе завтра сама перезвоню...
– Оливия, ты невыносима! А как же Усама бен Феррамо?
– Я тебе завтра все расскажу, ладно?
– Ладно, что уж с тобой делать... Главное, у тебя все в порядке. А этот твой нынешний... Это верняк?
– Да. Давай, пока! – голос Оливии слегка дрогнул. Господи, что бы она сейчас не отдала, чтобы оказаться где-нибудь в баре с Кейт, с бокалом «Маргариты» в руке!
– Давай, пока, плохая девчонка...
Оливия еще раз взглянула на лежащую перед ней записку и расхохоталась. Внизу стояла подпись:
«Целиком твой – С. Р.».
48
Оливия сидела у камина, в тепле и уюте, и созерцала тарелку шоколадных трюфелей. Она знала, что элементарная вежливость требует подождать остальных, но она была слишком измотана напряжением последних дней. Оливия протянула руку, цапнула две конфеты и отправила в рот. Сегодняшние разговоры с Феррамо, записанные на пленку, крутились в сознании: Оливия чувствовала себя подлюкой. Ей пришлось вспомнить взрыв «ОкеанОтеля», только тогда паскудное чувство слегка отпустило. Оливия запихнула в рот еще один трюфель, когда дверь в комнату открылась и в проеме появился профессор Уиджетт. За спиной у него маячил Скотт Рич.
– Закусываем, агент Джоулз? – ехидно поинтересовался Скотт, садясь на диван и разворачивая на чайном столике принесенную с собой карту.
– Этим лучше заняться мне, Скотт, – мягко заметил Уиджетт. – А то ты отобьешь ей вкус к предприятию.
– Африка не его конек, и он ничегошеньки в ней не понимает, – пояснил он, обращаясь уже к Оливии.
– Знаете, профессор, я-то как раз в Африку влюбилась. И в Судане мне понравилось. Так что, боюсь, даже если Скотт будет очень стараться, у него все равно ничего не выйдет...
– Что ж, рад это слышать... – рассеянно пробормотал Уиджетт. – Итак, начнем. Эти холмы на берегу Красного моря, – он ткнул пальцем в карту. – Здесь преобладает арабское население, однако шесть процентов жителей этих мест принадлежат к совсем другой этнической группе – беджа. Помните киплинговское «Фуззи-Вуззи»[40]? Беджа – кочевники, никогда не сидят на одном месте. От арабского населения отличаются даже внешне – очень смешно зачесывают волосы, так что кажется, будто они у них стоят дыбом. Легко впадают в ярость, никогда не сдаются под напором трудностей. Если завоюете их доверие, считайте, никакие напасти вам не страшны. Обратите также внимание на кочевых бедуинов-рашайда. Веселый народец! Над шатрами у них понатыканы спутниковые тарелки, а верблюдов они пасут на джипах! Промышляют же, в основном, контрабандой. И при этом ни разу не были пойманы с поличным! Они всегда вызывали у меня симпатию!
– А здесь, как я понимаю, пещеры? – спросила Оливия, тыча пальцем в карту.
– А, Суакин... Заброшенный порт – кораллы разрослись и перекрыли вход в гавань. Чертовски красивое место!
