– Вы что-то ищете, леди Роуз?
Лидия замерла. «Кэл…»
Она поняла это еще до того, как услышала его голос. Узнала его по древесному аромату одеколона, который никогда не забудет.
Когда она перестала брыкаться, Кэл отпустил ее. Она сказала первое, что пришло в голову:
– Я думала, вы пошли ловить рыбу.
– А я думал, вы собираетесь отдыхать у бассейна с интересной книгой.
Лидия заставила себя обернуться и посмотреть на него.
– Я собиралась, – произнесла она с достоинством королевской особы, – но сначала решила немного прогуляться.
– И позволить папарацци сделать ваши снимки для первых полос завтрашних газет?
Она инстинктивно посмотрела на свой мобильный телефон, лежащий на книге.
– Вы читали мои сообщения?
– В этом не было необходимости. Вы сами рассказали мне все, что я хотел знать.
– Нет…
– В чем дело, Роуз? Вы неделю не можете прожить без того, чтобы ваше лицо не украшало первую страницу какого-нибудь издания?
Лидия открыла рот, чтобы возразить, но тут же его закрыла, заметив, что по руке Калила течет кровь.
– Я сделала вам больно, – растерянно произнесла она, уронив ракушку.
Посмотрев на свою рану, он пожал плечами:
– Я сам напросился.
– Возможно, но все же рану нужно обработать. – Не взяв у него платье, она пошла вверх по ступенькам. – В ракушках много разных микробов. Может быть заражение.
– Правда?
Обнаружив, что он не следует за ней, Лидия остановилась и оглянулась.
– Да. Я посещала курсы по оказанию первой помощи. – Она протянула ему руку, но он не взял ее. – Пожалуйста, Кэл.
Смягчившись, он повесил ее платье себе на плечо, затем поднял ее книгу и телефон и добавил в список ее контактов свой номер.
Он проследовал за ней в дом. Сначала они прошли в спальню, в которую он отнес ее несколько часов назад, затем в роскошную ванную.
– Я записал вам свой номер, – сказал он, кладя на стол ее телефон.
Роуз закатила глаза:
– Сядьте.
Он послушно опустился на мягкую широкую банкетку. Найдя в шкафчике с косметикой и туалетными принадлежностями небольшую аптечку, Лидия достала из нее антисептические салфетки.
– Почему вы так поступили? – спросил Кэл, когда она склонилась над ним, чтобы обработать царапину.
– Это еще пустяки, – ответила Роуз. – Я посещала курсы самообороны. Вам повезло, что я не на шпильках.
– Я имел в виду вовсе не вашу попытку отрубить мне руку. Почему вы разделись для того фотографа?
– Я ни для кого не раздевалась! – возмутилась девушка. – Я просто гуляла по пляжу в купальнике. Очень скромном купальнике.
По современным стандартам он действительно был скромным, но так плотно облегал ее идеальные формы, что она выглядела соблазнительнее, чем целый пляж красоток, загорающих топлес.
Роуз подняла глаза:
– Вы сказали «того фотографа»?
– Да.
Она резко выпрямилась.
– Вы его видели?
– Он был на моторной лодке. Камеру спрятал под брезентом, но его выдало отражение солнечных лучей от линзы объектива.
Ее плечи расслабились. Похоже, она испытала чувство облегчения.
– Итак, почему вы это сделали?
– Я думала, мы уже все обсудили, – ответила Роуз, сосредоточившись на его руке.
Судя по ее реакции, она отчаянно хотела скрыть истинную причину своего поступка. Кэл начал жалеть о том, что не заглянул в ее телефон.
– Не могли бы вы все мне объяснить еще раз? Закончив обрабатывать его рану, она собрала грязные салфетки и выбросила в мусорную корзину.
– Просто таковы правила игры, Кэл. – Она наполнила мраморный таз теплой водой, глядя при этом куда угодно, только не на него. – Мы нуждаемся друг в друге. Знаменитостям нужен пиар, а журналистам – новые истории. Я предпочитаю дать им то, чего они хотят, и надеяться, что они оставят меня в покое.
Опустив руки в воду, она огляделась по сторонам в поисках мыла.
Кэл взял кусок из хрустальной мыльницы, но не отдал ей. Вместо этого он прижался к ней сзади и принялся намыливать ей пальцы.
– Кэл, – попыталась возразить Роуз, но они оба знали – он ее не отпустит, пока она не ответит.
– Чего именно они от вас хотят? – спросил он.
– Сейчас? – пропищала она, затем глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – Сейчас они бы продали душу дьяволу, чтобы сфотографировать меня здесь с Рупертом Девенишем. – Когда он начал выводить большим пальцем круги на ее ладони, она в попытке это проигнорировать рассмеялась. Но ее трепещущее тело выдало ее. – Он…
– Я читал газеты, – перебил ее Кэл, не желая, чтобы она говорила о другом мужчине. – Но ведь этого не случится?
Впрочем, он мог ошибаться. Сообщение вполне могло быть от Девениша. Он проинформировал Роуз о своем скором приезде и, прежде чем присоединиться к ней, велел ей убедить папарацци в том, что она отдыхает одна.
Но в этом случае ее реакция на его близость была ему непонятна.
– Нет, не случится, – подтвердила она. – К большому сожалению папарацци, им придется обойтись привычной леди Роуз, одинокой и печальной.
Кэл успокоился, но не до конца. По словам Люси, Роуз страдала из-за того, что в ее жизнь постоянно вмешивались. Последние десять лет она не могла пальцем незаметно пошевелить.
Сегодняшнее поведение Роуз говорило об обратном. Казалось, ее нисколько не беспокоило, что в ее частную жизнь вмешиваются посторонние люди.
– А если им будет этого мало? – спросил Кэл. По ее телу пробежала дрожь, и он понял – она что-то недоговаривает.
– Поверьте мне, Роуз, ваше фото произведет сенсацию. – Взяв полотенце, он вытер ей руки. Затем, все еще злясь на нее, добавил: – А если я не прав, вы можете завтра появиться перед ними топлес.
– Завтра уже будет поздно…
Роуз остановилась, поняв, что ей следовало отреагировать на слово «топлес», а не «завтра». Но, по крайней мере, она ответила на один из его вопросов.
По какой-то причине ей было нужно, чтобы завтра на первых страницах газет появилось ее фото. Что в противном случае угрожало «народному ангелу»?
Вот только женщина в его объятиях была не Роуз Нэпьер.
В глубине души Кэл знал это с того самого момента, когда увидел ее в аэропорту. Он с самого начала понял, что образ неприступной аристократки – всего лишь маска.
Время от времени эта маска спадала, и он видел живую женщину, яркую и искрящуюся, как праздничный салют. Он знал, его влечение к ней имеет чисто физиологический характер, но в конце
