Дейси была очень довольна. Она снова попала в дом к замечательным людям. Бен и Элли окружили ее заботой, уподобившись любящим родителям.
Но наступила суббота. День, на который была намечена свадьба родственницы Фолкнера.
Бен не знал, что и делать. Дейси слишком мала, не продержится на шумном мероприятии, Элли, естественно, не сможет оставить ее дома одну…
Габриэлла, будто прочитав мысли Фолкнера, заявила:
— Поезжай на свадьбу без меня. Ничего страшного.
— Да. Обидно. Но я буду всем говорить, что моя девушка очень занята, потому что замещает ангела милосердия.
Элли зарделась от радости. Ей было очень приятно слышать такие слова. Но не давала покоя одна гнетущая мысль. Как побыстрее расстаться с журналом «Миледи»? Ей надоела двойная жизнь. Нечего изображать из себя важную даму, проще довольствоваться тем, что есть.
Габриэлла попросила Бена немного пообщаться с Дейси, а сама взялась за ручку. Нужно отправить Дженнифер Кочрейн письмо-прощание.
После четырех попыток Элли подготовила, по ее мнению, умную депешу. В ней она коротко изложила всю правду.
Когда Элли отправила письмо по электронной почте, то облегченно вздохнула. Эпопея с «Миледи» закончилась. Теперь надо начинать новую жизнь.
Однако ясность в отношениях с миссис Кочрейн — еще полдела. Элли должна объясниться с Беном Фолкнером. Он должен знать, с кем общается. Дальше она обманывать любимого не будет.
Однако пусть Бен как следует повеселится на свадьбе. А после она ему все и расскажет.
Прошло еще несколько дней. Элли постоянно готовилась к признанию, но никак не решалась полностью раскрыться перед Фолкнером.
Господи, кто бы ее отвлек от тревожных мыслей?
И чудо свершилось. Нашлось такое существо.
Когда Элли вошла в дом после работы в саду, ее чуть не сбил с ног очаровательный рыжий щенок. Он закружился вокруг нее юлой, смешно виляя хвостиком.
— Привет, малыш! — Элли расплылась в улыбке. — И откуда же ты взялся? — Она взяла собачку на руки и погладила по мягкой шерстке. — Симпатичный парень. Но полезай-ка лучше в корзину. Отдохни там от беготни.
Габриэлла, оставив на время рыжика, направилась к кабинету Бена. Надо выяснить, откуда в доме взялся щенок.
Элли подошла к двери кабинета и на всякий случай постучалась.
А войдя в комнату, онемела от ужаса.
У окна стояла… Дженнифер Кочрейн.
Элли прикрыла рот рукой, чтобы не закричать от огорчения. Она ведь сама хотела все рассказать Бену. Но редакторша явно опередила ее. Все. Это конец. Габриэлла даже боялась смотреть на Фолкнера. Теперь он точно выгонит ее из дома.
И зачем только эта дама здесь появилась?
Кажется, она рассматривает сад? Ну и на здоровье. Только бы поскорей уехала.
Но миссис Кочрейн не торопилась.
Она махнула рукой в сторону огромного дуба.
— Полагаю, там и находится шалаш Оливера?
Элли сглотнула.
— Д-да.
— А вы построите еще один?
— 3-зачем? — У Элли от страха перед редакторшей стучали зубы.
— Я уже объяснила Бену, что в августовском номере мы собираемся поместить какой-нибудь необычный материал. Ну, например, как детишки играют в старомодные, но весьма интересные игры. Как в компании с малышней резвятся их родители…
— Но здесь нет никаких детей. Нет мужа, нет жены, — выдавила Элли. — И разве вы не получили мое письмо? Я ведь вам все объяснила…
— Дорогая Габриэлла. Неужели вы принимаете меня за тупицу? Да я поняла все с самого начала. Вы так смешно рассуждали о титулах…
— Я больше не буду работать на ваш журнал, — твердо заявила Элли.
— Настаиваю на обратном. — Дженнифер дернула плечом. — Наши читатели в восторге от ваших материалов. А для меня не важно, кто их пишет. И возьмите гонорар за труды. Не капризничайте.
— Мне не нужны эти деньги.
С минуту миссис Кочрейн молчала, но потом спокойно произнесла:
— Знаете, Элли, мы, женщины, все живем в мире фантазий. В вашем случае это образцовая семья, чудный особнячок, забавные домашние животные… Прекрасно. Вот и описывайте дальше свой быт. А вымысел это или нет, какая разница. В общем, мы не хотим расставаться с вами. Вы очень талантливы.
— Элли еще и добра, — вступил в разговор Бен. — Несколько дней ухаживала за дочерью больной подруги.
— А давайте организуем на вашем участке детский праздник, — неожиданно предложила Кочрейн. — Пригласим телевидение, фотографов. Будет интересно.
— Лично я согласен, — заявил Фолкнер. — Только надо подстричь траву на газоне. Верно, Элли? — Он мило улыбнулся.
— Вообще-то лучше оставить все, как есть, — произнесла редакторша. — Лужайка, усеянная маргаритками. Смотрится великолепно. — Дженнифер открыла свой портфель и достала оттуда какую-то бумагу. — Итак, ваша очередная колонка, Элли, должна быть у меня в конце недели. А потом мы продлим контракт с вами.
Габриэлла смирилась.
— Я все сделаю вовремя. Уговорили.
Когда Дженнифер Кочрейн уехала, Элли рухнула на софу. Молодая женщина сильно перенервничала, напряжение не отпускало.
Да и Бен разволновался. Слегка рассердился на «Леди» Марч.
— Значит, ты использовала меня в своих целях?
Она вся сжалась.
— Нет, нет, Бен. Ты все неправильно понял. — Элли пыталась оправдаться. — Именно тебя я не использовала. Мне просто нужен был… твой дом. Для вдохновения.
Глаза Фолкнера потемнели.
— Но ты ведь рассказывала в своих колонках не только о «собственном» доме, но и о каком-то мифическом муже.
— Бен, так было нужно. Требовалось описать жизнь благополучной семьи, рассказать об отношениях с замечательным супругом. А ты ведь, хоть и не супруг, но действительно замечательный. — Она покраснела. — О таком мужчине можно только мечтать. И знаешь, Бен, мне нечего скрывать. Я бы прожила вместе с тобой всю оставшуюся жизнь.
На этот раз молчание Фолкнера длилось очень долго.
Потом он задумчиво произнес:
— А ты и вправду пыталась убедить Дженнифер в своей принадлежности к высшему обществу?
— Ну, пыталась.
— И потом описывала, как выращивала в саду папоротники и пекла на кухне кексы. Потрясающе. Думаешь, настоящие аристократки этим занимаются?
— Этим занимаются многие замужние женщины. И дело не в их происхождении… Кочрейн одобряла мои материалы. И читатели были в восторге. Для них рассказы Леди Габриэллы стали своего рода
