– Отцовство для него – просто еще одна роль. А он, едва сыграв роль, сразу же теряет к ней интерес.
– И все равно мне как-то трудно понять. Казалось, он так заботится о девочках!
– Он же актер, папа!
– Но даже если и так…
– Не будем больше говорить об этом.
Гай встал с дивана и подошел к Лили:
– Но послушай, Лили, не можешь же ты все время находиться в бегах! Это плохо для девочек, да и для тебя тоже ничего хорошего. Ты же всегда была слишком чувствительна, и воспитывать Рейчел и Ребекку в одиночку для тебя слишком тяжело. Ты же худа, как рельс, и выглядишь просто измотанной. Тебе нужно немного понежиться, дорогая! – Он улыбнулся ей, отчего в уголках глаз опять появились легкие морщинки. – Как ты смотришь на то, чтобы провести несколько недель на курорте? Недалеко от Мендосино появилось новое местечко, оно просто восхитительное. Я собираюсь послать тебя туда, как только представится возможность. Это будет мой рождественский подарок.
– Ты и так уже сделал мне чуть не дюжину подарков.
– Для моей крошки ничего не пожалею! – Он притянул ее к себе, и она прижалась щекой к его гладко выбритому подбородку. И пока он так держал ее, к горлу подкатила тошнота. Лили глубоко вздохнула, ожидая успокоения, которое всегда приносило его присутствие, но мускусный запах его одеколона, казалось, только усилил недомогание. Обеспокоенная, она отпрянула от него.
– Что-нибудь не так?
– Похоже, последствия перелета, Я чувствую… Да нет, все в порядке… Просто желудок слегка пошаливает.
– Вот и ладненько, тогда все и решили. Сегодня же забираю девочек с собой!
– Нет, в самом деле…
– Ни слова больше' Каждый раз, когда я предлагаю взять их к себе, ты отказываешь мне. Да знаешь ли ты, что еще ни разу не дала мне моих внучек? Ни разу с момента их рождения! А я уж сбился со счета, сколько раз за прошедшие девять месяцев просил привезти их самолетом в Калифорнию и оставить у меня хотя бы на несколько недель, но ты всегда находила причины, чтобы отказать. Довольно, дорогая! Ты сейчас в чудовищном напряжении, и если в ближайшее время не отдохнешь, то непременно свалишься.
У нее в висках запульсировала боль.
– Папа, от них же слишком много беспокойства!
– Ты всегда так говоришь.
– Бекки постоянно мочится в постель, а речь такая, что бывает трудно разобрать. Рейчел с каждым днем становится все более дерзкой; все делает не так, как надо. Я бы отправила ее в какую-нибудь закрытую школу, но не хочу, чтобы Эрик… – Она оборвала себя на полуслове. – Да и в любом случае, ты не привык обращаться с маленькими детишками! Для тебя это будет слишком трудно.
– На несколько ночей ничего страшного. Это не составит никакого труда. И не забывай, принцесса, это же я тебя воспитывал!
Желудок Лили опять взбунтовался, но не успела она и слова сказать, как услышала звук с грохотом открывшейся входной двери.
– И ни капельки не жалею! – пронзительно закричала Рейчел тем громким, решительным голосом, от которого у Лили всякий раз возникало желание заткнуть уши. – Это мои качели, а тот мальчишка хотел отобрать их у меня!
Лили прижала к вискам тонкие пальцы, пытаясь не дать голове расколоться на части. Ссора между ее дочкой и приходящей няней, от которой ожидали, что она чем-то займет девочек, принимала угрожающий характер.
Рейчел вихрем ворвалась в гостиную, ее темные волосы были растрепаны.
– Вы очень глупая няня! И я не буду вас слушаться!
Появилась няня, таща на буксире Бекки. Это была женщина в годах, измученная и сердитая.
– Ваша дочь поколотила маленького мальчика, – объявила она. – А когда я сделала ей замечание, обругала меня!
Голубые глаза Рейчел наполнились враждебностью, рот сжался в упрямую линию.
– Я только сказала слово на букву «с», а тот мальчишка отобрал мои качели!
Тут Гай выступил вперед:
– Эй, радость моя! Не хочешь ли поцеловать своего деда?
– Дедушка Гай!
Враждебность Рейчел как рукой сняло, и она бросилась к нему. Гай подхватил
Пока отец беседовал с Рейчел, Лили избавилась от няни и вытащила Бекки, спрятавшуюся за один из неороманских стульев, с неудовольствием отметив, что розовые вельветовые штанишки Бекки намокли:
– Бекки, ты опять намочила штаны!
