— Чудесный магазин.
— Мне повезло. Даже при не иссякающем потоке туристов, которых сумело заманить здешнее объединение общин, Парриш слишком мал, чтобы привлечь внимание больших фирм.
— Почему вы назвали его «Джемайма букс»?
— Да просто так. Люблю затейливые имена. Правда, сначала хотела назвать его «У мамушки», но с матерью едва удар не приключился. Кстати, спасибо, что прислали открытку с соболезнованием, когда она умерла.
Они немного потолковали о книгах. Джуэл предпочитала романы с социальной направленностью, но при этом хорошо знала современную литературу, и Шугар Бет чувствовала, что могла бы ходить за ней по пятам хоть целый день. В магазин то и дело входили покупатели, и Джуэл знала по именам почти всех, кроме туристов. Она показала книгу испанского автора, которую, по ее словам, Шугар Бет было просто необходимо прочитать, а заодно и женский роман, претендующий на звание бестселлера. Шугар Бет, давно отвыкшая от нормальных отношений с людьми, была так растрогана, что едва удержалась от порыва броситься Джуэл на шею и умолять стать ее другом. Вот что значит поговорить с доброжелательным человеком! Подумать только, до чего может довести одиночество…
Джуэл выбила чек и, вручая Шугар Бет связку книг, не скрыла лукавой улыбки.
— Передайте Колину, что я желаю ему в полной мере насладиться..
— Обязательно передам, — кивнула Шугар Бет и, теребя ремешок сумочки, с небрежным видом пробормотала: — Если вдруг станет скучно и захотите выпить чашечку кофе в компании, дайте мне знать.
— О'кей, — пробормотала Джуэл без особого энтузиазма, но и не слишком недружелюбно, а ведь Шугар Бет не раз слышала, что чудеса случаются, хотя с ней никогда ничего подобного не было.
Возвращаясь к машине, она взглянула на часы. На сегодня дел еще полно, но она и так потратила много времени, так что остальное подождет до завтра.
Мудрое, как оказалось, решение, потому что беда поджидала ее в герцогском поместье. Похоже, его светлость устал дожидаться возвращения ничтожной домоправительницы…
Глава 7
« — Бесстыжая! — сердито воскликнул он.
— Вздор! Вы просто злитесь из-за того, что я брала ваших лошадей! — ответила она».
— Где вас носило, черт возьми?! — рявкнул Колин, врываясь на кухню в сопровождении Гордона.
Шугар Бет, размещавшая по шкафчикам покупки, спокойно подняла глаза.
— Бегала по вашим поручениям, ваше величество.
— Вы взяли мою машину.
— Ожидали, что потащу все это на себе?
— Ожидал, что возьмете свою.
— Ваша мне больше нравится.
— Вне всякого сомнения, — прошипел он, надвигаясь на нее. — В точности как мне когда-то нравился ваш новехонький ярко-красный «камаро», который вы водили в школе. Тем не менее я почему-то не поспешил удрать на нем к подружке, не так ли?
— Бьюсь об заклад, попади ключи в ваши лапы, смылись бы с машиной в два счета. Та жестянка, на которой вы рассекали, была настоящим позором.
— Единственное, что я тогда мог себе позволить. — Он подхватил ключи с разделочного стола и сунул в карман. — Где мой ленч?
— А я думала, знаменитые писатели принимают ленч в жидком виде.
— Только не сегодня. Уже два часа, а во рту у меня ничего не было, кроме чашки кофе и холодной яичницы.
— Нужно было есть сразу, как велели, тогда ничего бы не остыло.
— Увольте меня от наставлений нахальной служанки!
— Прекрасно!
Шугар Бет бросила пакет риса на стол.
— А теперь, черт побери, оставьте меня в покое, и я принесу ленч, как только он будет готов.
Колин ответил леденящим взглядом и спросил:
— Враждебность? Не слишком рано?
— Выбирайте: враждебность или нахальство. Ничего другого не дождетесь.
— Позвольте напомнить, что в ваши обязанности входит приготовление ленча, и надеюсь, впредь он будет подаваться в более подходящее время.
Он повернулся к ней спиной, эффектно закончив дискуссию, но вместо того чтобы вернуться в кабинет, проследовал в солярий и бросился в большое кресло у окна — сплошная гибкая грация и бьющее через край недовольство.
Убирая в холодильник скоропортящиеся продукты, она исподтишка наблюдала за Колином. Тот рассеянно побарабанил пальцами по подлокотнику, скрестил и снова вытянул ноги…
Шугар Бет спрятала лук в кладовую и покачала головой, решив, что вряд ли ее поведение так уж волнует его. Нет, причина явно в чем-то другом…
Подняв упавший на пол пакет, она громко заявила:
— Возможно, вам это не известно, но мой второй покойный и постыдно не оплакиваемый муж, Сай Загурски, был не только каскадером, но еще и воображал, будто пишет песни.
— Не может быть!
— В стиле паршивого кантри-вестерна. Сай обычно был очень милый, даже когда напивался, что, должна признать, случалось почти каждый день. Но пьяный или трезвый, в те минуты, когда он обдумывал свой очередной шедевр, к нему было лучше не приближаться. Он мгновенно выходил из себя и начинал орать.
— К какой же именно части беседы я должен проявить интерес? — высокомерно осведомился Колин, не пытаясь, однако, встать, и она, высыпая апельсины в миску, поздравила себя с пусть и минимальным, но знанием человеческой натуры.
— Итак, расскажите мне о вашей новой книге.
— Какой именно?
— Той самой, которая побуждает вас вести себя как последний мерзавец, благослови Господь ваше черное сердце.
Он откинул голову на спинку кресла и вздохнул.
— В таком случае речь равным образом может идти о любой.
— Вот как?
Она сняла целлофан с двух упаковок «Туинкиз», взяла одну и прошествовала в солярий.
— Я все знаю насчет «Последнего полустанка», и вы заявили, что давным-давно написали еще один роман. А потом?!
— Продолжение «Последнего полустанка». Сдано издателю в июле. Если хотите знать, оно названо «Отражения».
«Последний полустанок» заканчивался шестидесятыми: дами, и значит, главными героями продолжения скорее всего окажутся ее родители. Учитывая чувства Берна к Дидди, Шугар Бет решила, что следует как можно скорее ознакомиться с романом.
— Когда он выходит?
— Месяца через два.
— Судя по заголовку, основные роли распределены моими родителями и оконной фабрикой Кэри.
— Без этой фабрики Парриш умер бы еще в начале шести десятых, как многие маленькие южные города. Так как насчет моего ленча? Готов?
— Почти.
Она откусила кусочек печенья и, смело ринувшись навстречу опасности, лениво опустилась на маленький тростниковый стул рядом с Колином.
— А что вы делаете с самого июля?
