сердцем.
Самодовольство Райана несколько померкло, и она, поняв, что сейчас будет, предостерегающе подняла руку.
— Не трудись растекаться от жалости. В нашем коротком браке мы испытали столько счастья, сколько некоторым супругам не удается узнать и за всю жизнь. Мне очень повезло.
К ее удивлению, он ощетинился.
— Мы с Уинни были очень счастливы.
— Я не делала никаких сравнений.
— У всех пар бывают сложные моменты.
У них с Эмметом не было. Никаких сложностей. Он слишком рано умер.
— Что-нибудь принести, мистер Галантайн? — пропела подобравшаяся к столу официантка с горящими любопытством глазами. — А вам, мисс?
— Пива, — велел Райан, — а ей — кусок шоколадного торта.
— Только счет, — попросила Шугар Бет.
— Лучше два куска, — поправился он.
— Сейчас, мистер Галантайн.
— Не хочу я никакого торта, — отрезала Шугар Бет после ухода официантки. — Я иду домой. И поскольку ты такой святой, может, до тебя не дошло, что Уинни обязательно станет известно о нашем маленьком тет-а-тет, и, полагаю, ей вряд ли это понравится. Ты выбрал не лучший способ уладить ваши разногласия.
— Мне не в чем себя винить, — дипломатично ответил он, и Шугар Бет мгновенно насторожилась.
— Так ты хочешь, чтобы она обо всем узнала!
— Если не будешь доедать картофель, лучше передай мне.
— Не люблю, когда меня используют.
— Ты у меня в долгу.
— Считай, что в прошлое воскресенье я отдала все долги.
Он обвел пальцем мокрый кружок, оставленный бутылкой на столе.
— Ты о Джи-джи?
— Смотрю, ты все такой же сообразительный.
— Я не извиняюсь за то, что был тогда расстроен.
— Значит, ты полный идиот. Вместе со своей Уинни ухитрился превратить меня в запретный плод, и, можешь прозакладывать последний цент, Джи-джи уже придумала способ снова со мной увидеться.
Вместо яростных возражений он опустил голову.
— Ты, возможно, права.
Вернулась официантка с пивом, двумя кусками торта и счетом. Шугар Бет помешала соломинкой полурастаявший лед в стакане с кока-колой.
— Она классная девчонка, Райан. Уже сейчас задает вопросы, до которых никто из нас не смог бы додуматься в ее возрасте.
— Она ни о чем меня не спрашивает.
Шугар Бет изогнула бровь.
— Мы с ней большие друзья, — принялся оправдываться Райан. — И всегда разговаривали на любые темы.
— До того, как она подросла.
— Это не должно было что-то изменить.
— Говоришь как девяностолетний старец. Неужели не помнишь, каким был сам? Я не ее родительница и, кроме того, умудрилась приобрести дурную славу, поэтому ее влечет ко мне как магнитом. Наверное, я успела стать для нее высшим авторитетом.
— А что за вопросы она задает?
— Закрытая информация. Придется доверять мне.
Райан долго-долго смотрел на нее, и Шугар Бет уже ожидала услышать, что она последний на земле человек, кому он способен довериться, но ошиблась. Райан промолчал.
— Колин прав. Ты изменилась, — выдавил он наконец. Она пожала плечами. Он принялся снова теребить этикетку.
— Ты когда-нибудь задавалась вопросом, что было бы, останься мы вместе?
— Мы бы не остались вместе. Моя страсть к саморазрушению была шириной с милю. Не брось я тебя ради Тарпа, бросила бы ради другого.
— Думаю, ты просто не могла ничего с собой поделать.
— Погоди-ка! Ты же не собираешься так вот просто размахивать оливковой ветвью?
— Твой отец был бесчувственным сукиным сыном. Если бы он хоть немного любил тебя, ты бы не применяла по отношению к мужчинам политику выжженной земли.
— Девочки и их папаши.
Райан мучительно поморщился.
— Послушай, с Джи-джи такого не произойдет. Она знает, что ты ее любишь. И постепенно все станет на свои места. Только дай ей возможность совершить пару ошибок.
Она глазом не успела моргнуть, как он круто свернул в другую сторону:
— Не стоит вести прицельный огонь по Колину, Шугар Бет. Он так же легко кровоточит, как все мы, не говоря уже о ранах, оставшихся после самоубийства его жены.
— Беспокойся о себе, — буркнула она, придвигая к нему торт. — И больше не используй меня как пешку для решения своих проблем с Уинни.
— По-твоему, я именно это делаю?
— Именно это.
Он подался вперед, глядя ей в глаза:
— А что, если я все еще думаю о тебе?
— Можно поверить, но я бы не придала этому особого значения. Между нами не пробежало ни единой искорки. Все выгорело.
— Но ты по-прежнему красивая женщина.
— А ты — великолепный мужчина. Повзрослевшие Кен и Барби. Мы прекрасно смотримся вместе, но сказать нам друг другу нечего.
Он невольно улыбнулся, и Шугар Бет показалось, что между ними возникло нечто вроде былой непринужденности. И прежде чем эта непринужденность улетучилась, она схватила сумочку и положила перед ним счет.
— Спасибо за ужин. Желаю как можно правдоподобнее объяснить все Уинни.
Райан вошел в дом, показавшийся ему заброшенным и унылым. Никакой жены, встретившей его бокалом вина и улыбкой. Никакой рок-музыки, ревущей наверху.
Он бросил пиджак на спинку кухонного стула, поверх оставленного вчера свитера. Его развернутый «Спортс иллюстрейтед» лежал на столе. На разделочной тумбе громоздились рекламные листки вперемешку со счетами и брокерскими отчетами, которые он так и не удосужился проверить. Он всегда считал себя человеком педантичным, но, одеваясь сегодня утром, не смог найти ни дорогого черного ремня, ни щипчиков для ногтей.
Он попытался представить реакцию Уинни, узнавшей об ужине с Шугар Бет. Может, хоть это приведет ее в себя и заставит вернуться?
Входная дверь хлопнула. Раздался отчаянный крик:
— Папа!
Испуганный, Райан уронил газету. Сегодня дочь ужинала с Уинни в «Парриш инн». Неужели что-то случилось?
Он бросился в переднюю. Перед глазами мелькали сцены одна другой страшнее.
Она стояла у порога, тяжело дыша. Глаза превратились в огромные озера боли. Сейчас Джи-джи показалась ему такой маленькой и несчастной, что он не раздумывая схватил ее в объятия.
— Детка! Что с тобой?
