качестве нежеланного гостя. Но услышать это от него самого…
— Я сейчас же уеду, если вы так хотите, — сказала она тихо.
Ева опять чувствовала себя разбитой, усталой и несчастной, очень несчастной… Сквозь пелену слез она увидела, что Феликс встал, бормоча ругательства, нервно скомкал салфетку и бросил ее на стол.
— Я вовсе этого не хочу!
— Но вы же сами сказали…
— Просто я страшно разозлился. Простите меня, Ева, я не должен был разговаривать с вами подобным образом. Но я… я не знал, что это будет так сложно. Я не представлял…
— Чего вы не представляли? — Ева вопросительно посмотрела на него. — Что вам будет так сложно со мной?
— Джеймс недостаточно хорошо… подготовил меня, — произнес Феликс и добавил довольно резко: — Ну все, хватит об этом! Вы, кажется, устали. Идите-ка лучше спать.
Он не хочет больше видеть меня. Я ему надоела. Какая же я дура! Все эти расспросы о его работе, мой ужасный характер, кляла себя Ева. Неудивительно, что он хочет быстрее отделаться от меня.
— Я понимаю, что Джеймс поставил вас в очень неудобное положение, — пробормотала она. — Я, наверное, действую вам на нервы…
— Да нет, дело не в этом — задумчиво сказал Феликс, — совсем не в этом.
Он ловко подхватил уже готовый упасть с головы Евы легкий шелковый шарф, и копна блестящих медных волос рассыпалась по ее плечам.
— Какие у вас красивые волосы… — Феликс сказал это так, словно впервые заметил их. — Об этом Джеймс мне тоже не сказал, — пошутил он.
Еве сразу же стало спокойно и легко. Удивительно, как быстро, одной фразой Феликс умел снять напряжение между ними! Всего минуту назад ее глаза метали гром и молнии, а теперь…
Она протянула руку, чтобы взять шарф. В это мгновение их пальцы соприкоснулись, и Ева почувствовала, что ее словно электрическим разрядом пронзило желание. Сердце бешено заколотилось. Она хотела немедленно уйти, но не могла даже пошевелиться — ее ноги словно приросли к полу.
— Феликс…
— Идите спать, Ева. — Феликс, казалось, ничего не заметил. — Вы устали, и я тоже устал. Будем надеяться, что завтра все будет лучше, чем сегодня.
— Что будет лучше? — резко спросила Ева.
— Неужели вы сами не понимаете?
— Наши отношения, да? — предположила она. — Вы надеетесь, что к завтрашнему дню мой характер исправится?
— Хватит об этом, Ева, — устало произнес Феликс и медленно пошел к двери. — Спокойной ночи.
Ева никак не могла заснуть и уже больше часа ворочалась на огромной кровати. Впрочем, она уже давно привыкла к таким бессонным ночам, проведенным в раздумьях и слезах. Ее ребенок, маленькое любимое существо, совершенно не нужное собственному отцу… Как она любила его, сколько ночей проплакала после его смерти! А потом — эта ужасная авария… Несчастья и неудачи словно преследовали ее.
Даже сейчас, когда ей так хотелось отдохнуть от всего на свете, возникли новые проблемы. Например, странные ощущения, которые она испытывала рядом с Феликсом Берроу. Она не нравилась ему — это было очевидно. Но Феликс… Ева не была уверена, что он нравится ей. Или просто не хотела себе в этом признаться? Так или иначе, она испытывала к нему какие-то странные, смешанные чувства: с одной стороны — физическое влечение, с другой — едва ли не неприязнь…
Ну все, довольно думать о нем! — решила Ева.
Она в очередной раз взбила и без того высокую подушку, свернулась калачиком и наконец заснула.
…Оно должно быть где-то здесь! Ева один за другим выдвигала ящики комода. Где же одеяльце малыша? Ева пыталась восстановить в памяти свои действия — она его постирала, погладила, потом положила… Но куда?! Резко открыв дверцу большого бельевого шкафа, она сильно ударила себя по ноге, но почти не почувствовала боли и продолжала поиски.
Может быть, оно в той комнате, что в конце коридора? Ева открыла дверь спальни и вышла. Коридор был освещен таким ярким лунным светом, что она видела свою собственную тень.
Одеяльце… Она должна найти его и как можно быстрее! Нельзя терять ни минуты! С каждой секундой ее ребенок все больше замерзает… Если она не укроет его, он может… Нет, нет, только не это! Ева наконец добралась до комнаты в конце коридора и, открыв дверь, окинула ее пустым, невидящим взглядом. Ну где же оно?!
— Что за черт?!
В дверном проеме появился Феликс Берроу. Его лицо выражало крайнее изумление; растрепанные волосы и немного помятое лицо говорило о том, что Ева разбудила его. Феликс стоял, пытаясь окончательно проснуться и понять, что происходит. Вдруг его осенило — Ева была… лунатиком!
Лихорадочно пытаясь припомнить, как следует вести себя с подобными людьми, Феликс шагнул в комнату.
— Ева! — тихо окликнул он.
Ева медленно обернулась и посмотрела на него бессмысленным взглядом.
— Я найду его! — с вызовом сказала она. — Это ты его спрятал! Ты знал, как оно мне нужно, и поэтому спрятал!
Феликс ошарашенно уставился на нее.
— Ева, мне кажется, тебе нужно вернуться в постель, — тихо, стараясь не напугать ее, сказал он. — Мы обязательно найдем то, что ты ищешь… но завтра утром. А сейчас, — он взял ее за руку, — пойдем, я провожу тебя в спальню.
— Нет! — Изумрудные глаза Евы сверкали. — Нет, я никуда не пойду с тобой! Мне нужно одеяльце, отдай его мне! — почти закричала она.
Во взгляде Феликса появилось сострадание.
— Ева, я не тот, за кого ты меня принимаешь, — все так же тихо сказал он. — Ты спишь. Пойдем обратно.
— Оно мне нужно немедленно! — не слушая, воскликнула Ева. — Мой ребенок замерзнет! — Она передернула плечами. — Мне холодно… Ты опять отключил отопление?
— Сейчас тебе станет теплее. — Феликс снял с себя махровый халат и набросил на ее дрожащие плечи.
Теперь он стоял перед ней совершенно обнаженный, но Ева не понимала этого. Впрочем, Феликс и сам не сразу осознал двусмысленность ситуации, а когда осознал, его рот слегка искривился в усмешке: он представил себе, что будет, если Ева сейчас очнется…
— Тебе теплее? — поинтересовался он.
— Да… да…
Феликс нахмурился, что-то обдумывая, потом наконец решился и спросил:
— Как меня зовут?
— Эмил, — последовал немедленный ответ.
— Ты хочешь, чтобы Эмил отвел тебя обратно в постель?
— Нет! — Ева отшатнулась. — Не прикасайся ко мне!
— Шшш. Успокойся. Эмила здесь нет… Он ушел.
— Он не спрятал одеяльце?
— Нет.
— Хорошо… — Ева внезапно успокоилась и улыбнулась, а потом вдруг прильнула к Феликсу и тихо зашептала: — Обними меня… Пожалуйста…
— Но я не Эмил! Я Феликс…
— Да… да… Феликс, — сонно бормотала Ева.
