Она не собиралась останавливаться, но, похоже, ее ноги объявили забастовку.
— Вам нужно теплое молоко или что-то в этом роде?
— Нет. Ни в чем горячем я определенно не нуждаюсь.
— Я сказал «теплое». О горячем речи не было. Он отложил бумаги.
— Я… знаю.
Пусть она стояла неподвижно, как столб, зато он шагнул вперед и, окинув взглядом ее влажное помятое платье, удивился еще больше.
— Так что же все-таки происходит?
Она не могла оторвать глаз от его губ, живо представляя все те губы, которые видела на экране всего с полчаса назад. Пропади пропадом Кристал и ее фильм!
— Я просто устала, — выдавила она.
— Что-то не похоже. Вы не кажетесь усталой. Губы вспухли, словно накусанные, и дышите тяжело. Честно говоря, вы выглядите возбужденной. Сексуально возбужденной. Или это во мне опять взыграло мое ограниченное мышление.
— Оставим эту тему.
На ребре у него маленький шрам, возможно, ножевая рана, полученная от брошенной подружки.
— Чем же вы, дамы, сегодня занимались, черт возьми?
— Это была не моя идея, — виновато выпалила она, краснее еще гуще.
— Я все равно узнаю. Кто-то из парней обязательно проговорится, так что лучше признавайтесь прямо сейчас.
— Не думаю, что мужчины станут об этом говорить. А может, и станут. Понятия не имею, о чем и много ли сплетничают мужчины.
— Да уж, поменьше вас, женщин, можете быть уверены, — смеялся Хит и кивнул в сторону кухни:
— Хотите выпить? В холодильнике стоит бутылка вина.
— Ну да, как же. Только вина мне сейчас и не хватало!
— Тайна так и ждет, чтобы ее раскрыли, — серьезно заметил Хит, которому происходящее явно нравилось.
— Я же просила оставить меня в покое!
— Именно это и сделал бы порядочный парень. Он нагнулся и поднял сотовый.
— Жанин сейчас во всем признается. Она дама откровенная.
— Она живет в пансионе, и в ее комнате нет телефона.
— Ладно. Тогда спрошу Кристал. Я говорил с Уолтером всего полчаса назад.
Но Аннабел, прекрасно представлявшая, чем сейчас занимаются Кристал с Уолтером, посчитала, что они вряд ли будут в восторге от такого вмешательства.
— Уже полночь, — запротестовала она.
— А ваша компания только что разошлась. Кристал еще не легла в постель.
«А вот на это я бы не рассчитывала». Хит потер пальцем клавиатуру телефона.
— Мне всегда нравилась Кристал. Женщина прямая: что на уме, то и на языке.
Он нажал первую кнопку. Аннабел с трудом сглотнула.
— Ладно, мы смотрели порно. Это все? Хит ухмыльнулся и отложил телефон.
— Вот теперь кое-что начинает проясняться.
— Поверьте, это была не моя идея. И ничего тут нет смешного. Кроме того, это не совсем порно. Скорее, эротика. Для женщин.
— А есть какая-то разница?
— Именно такого рода реплики я ожидала от мужчины. Считаете, что большинство из нас при виде толпы баб с коллагеновыми губами и грудными имплантатами размером с футбольный мяч начинает бросаться друг на друга?
— Судя по выражению вашего лица, думаю, что нет.
Ей срочно требовалось выпить чего-нибудь холодненького, поэтому она, не переставая трещать, помчалась на кухню. Высказаться было необходимо. Просто позарез.
— Возьмем хотя бы обольщение. Разве тот, кто ставит пусть самый средний порнофильм для мужчин, вспоминает о такой веши, как обольщение?
— Сказать по справедливости, особенной нужды нет. Женщины обычно и без того слишком агрессивны, — возразил Хит, проследовав за ней на кухню.
— Совершенно верно. В отличие от меня, — неожиданно для себя призналась Аннабел и тихо застонала, готовая откусить себе язык. Ну зачем ей понадобилось сводить разговор на личности? Идиотка несчастная!
Но коварный Питон не стал заострять внимание на ее обмолвке. Он любил поиграть с жертвой перед тем, как напасть.
— Так в фильме был сюжет?
— Сельский район Новой Англии, невинная художница, спортивный незнакомец, этого достаточно?
Она открыла дверцу холодильника и уставилась на полки, ничего перед собой не видя.
— Только двое? Какое разочарование!
— Там была парочка побочных сюжетов.
— Вот как.
Она обернулась, все еще не выпуская ручки холодильника из мокрой от пота ладони.
— Вам это кажется смешным, так ведь?
— Да, но я стыжусь себя.
Ей страшно хотелось понюхать его. Волосы Хита уже высохли, кожа наверняка пахнет мылом и чистотой. Она многое отдала бы, чтобы прижаться носом к его груди и вдохнуть, а потом зарыться поглубже и, может, найти островок шелковистых волосков погуще и с наслаждением ощутить, как они щекочут нос.
— П-пожалуйста, уходите, — едва не заплакала она. Хит склонил голову набок:
— Простите, вы что-то сказали?
Аннабел схватила первый же холодный предмет, которого коснулась ладонь, и захлопнула дверцу.
— Вы знаете, что я испытываю ко всему этому. К… нам. Прошлой ночью вы выразились достаточно ясно. — И я права.
— Знаю.
— В таком случае почему спорили со мной?
— Синдром придурка. Ничего не могу поделать, тем более что я мужчина. — Его губы растянулись в ленивой улыбке. — А вы — нет.
Зарядов сексуального электричества, насытивших воздух к этой минуте, было достаточно, чтобы осветить планету. Хит стоял между ней и спальней, и если она пройдет слишком близко, наверняка поддастся искушению лизнуть… поэтому Аннабел направилась к крыльцу и едва не споткнулась о матрас, который он вытащил прошлой ночью. Он расправил простыни, взбил подушки и сложил одеяло пополам. Матрас выглядел куда аккуратнее, чем двуспальная кровать Аннабел!
— Вы хотите сандвич с этим? — удивился Хит. Аннабел не сразу поняла, что он имеет в виду, но, проследив за его взглядом, увидела, что держит в руке банку французской горчицы.
— Горчица имеет снотворное действие, — сообщила она.
— Никогда о таком не слышал!
— Не можете же вы все знать.
— Очевидно, нет.
Часы протекали несколько секунд в абсолютной тишине.
— Вы ее едите ложками? Или намазываете на хлеб? — не выдержал Хит.
— Я иду спать.
— Если намазываете, я, пожалуй, мог бы помочь. Аннабел, вспыльчивая, как все рыжие, с грохотом поставила банку на стол.
— Почему бы мне сразу не вручить вам мои трусики и покончить с этим?
