— Родственники есть? — спросил водитель «скорой».
— Есть, — сказала Мег. — Жена.
— Она здесь? Ей сообщили? — допытывался он.
Лили бросила через плечо:
— Она живет в Бостоне. Но адреса мы не знаем.
— Может, в гостиничной конторе знают, — предположил водитель.
— Нет. Не знают, — решительно объявила Лили, повернувшись к нему.
— Вот как? — Водитель, похоже, был заинтригован. — Они что же, в разводе? Или…
— Или, — сказала я. — По-моему, вас это совершенно не касается.
Вернулся Найджел и первым делом спросил:
— Все в порядке?
Все уставились на него. В порядке?
— Полиция не приехала, — заметил Лоренс.
— Они обязательно должны были приехать, — возразил Найджел. — Я им все подробно объяснил.
Надо думать, объяснил.
Найджел успел сменить пчелиное обмундирование на белый костюм, кремовый шелковый галстук и желтые туфли. К тому же явно побрился и вообще не пожалел времени на туалет. Причесан волосок к волоску. И спреем воспользовался. Я чуяла запах за десять ярдов. Он подошел к Лоренсу, с носовым платком в руке, и я услышала, как он сказал, остановившись у Лоренса за спиной:
— Каков ваш вывод касательно причин случившегося?
— У него был удар, — ответил Лоренс.
— Так-так, — сказал Найджел. — Не угостите сигареткой? Кажется, я забыл прихватить свои. Спешил очень.
Лоренс не отозвался. Молча протянул через плечо пачку «Вайсроя». А потом — очень медленно — коробок спичек.
Я между тем размышляла о словах Лоренса.
Удар.
Да, он так сказал, но я была совершенно убеждена, что он в это не верил.
46. Прошло полтора часа, а о полиции по-прежнему ни слуху ни духу. Хотя Найджел звонил им уже дважды. После второго звонка он вернулся озадаченный, и не без оснований.
— Они выехали сразу, после моего первого звонка, — сообщил он.
Как ни верти, толку чуть, полная бессмыслица. «Скорая» была на месте через двадцать минут. Даже через пятнадцать.
— Да ладно вам, — сказала Мег. — Вон они, явились наконец.
И в самом деле, явились.
Три полицейских автомобиля — завывая сиренами и клаксонами — на полной скорости приближались к нам по пляжу, от Ларсоновского Мыса. И горе тому, кто окажется у них на пути.
Начался прилив, и одна из машин, которая пошла на обгон, вылетела в полосу прибоя, веером поднимая высокие каскады воды. У меня даже мелькнула мысль, что нас всех сейчас передавят. Затормозив, машина по инерции проехала еще футов сто и остановилась неподалеку от нас. Полицейские еще на ходу распахнули дверцы и бегом кинулись к нам.
Лоренс, как всегда, смолчать не мог:
— Где, черт подери, вас носило?
Ответивший ему полицейский был здорово сердит:
— Где нас носило? Да мы, черт подери, всю округу исколесили, пока вас нашли!
Полицейский чином постарше отодвинул его в сторону.
— Я ищу некоего Форестера, — сказал он.
Все, кроме Найджела, сразу поняли, что он имел в виду Форестеда.
Впрочем, это значения не имело. Как дипломат, Найджел все равно бы вышел вперед — хоть званый, хоть незваный.
— Это вы звонили? — спросил полицейский.
— Да, — ответил Найджел.
— Стойте здесь.
— Да, конечно, — ответил Найджел.
В присутствии полиции он по-настоящему стал самим собой — идеальным, абсолютным подпевалой.
47. Когда Лоренс снова спросил, почему полиция так задержалась, в ответ было сказано:
— Мы заехали не в ту гостиницу.
А когда он поинтересовался, как это могло случиться, то услышал:
— Мы не знали, о чьем трупе идет речь.
Лоренс открыл было рот, хотел еще что-то сказать, но ему велели заткнуться.
Кошмар. Не знаешь, куда девать глаза.
К чести Лоренса надо сказать, что продолжать он не стал. Главное сейчас — убрать с пляжа тело Колдера, поэтому до поры до времени он проглотил обиду и закурил новую сигарету:
Внешний его вид не способствовал уважительному отношению. Пока мы ждали — долго и нудно (нудно, несмотря на все напряжение), — Лоренс озяб. Ведь всей одежды на нем было — плавки, бесформенная футболка да кроссовки. А солнце уже садилось, и у воды стало прохладно. Может, и айсберг добавлял холода. Поскольку под рукой ничего больше не нашлось, а уйти с пляжа во время бесконечного ожидания мы не рискнули, я предложила Лоренсу свою кофту. Вот почему, когда он засыпал представителей власти кучей
В целом поведение полиции по меньшей мере озадачивало. Взять хотя бы их театральное появление, да и в остальном они действовали скорее как морской спецназ, а не как полицейские. Когда они наконец-то приехали, я почувствовала вовсе не облегчение, а замешательство, словно и мне, и остальным — Лоренсу, Роджеру, Лили, Мег — предстояло сознаться в преступлении. Конечно, сама я уже тогда догадывалась, что произошло именно преступление. Однако и полиция тоже словно бы явилась расследовать
У меня мелькнула мысль, что полиция, возможно, изнывала от скуки и рассчитывала взбодриться. А как только они начали задавать вопросы, я подумала, что, возможно, из них втайне готовят штурмовиков.
Восклицательные знаки здесь вполне уместны. И, отлично сознавая выспренность таких слов, как
Они задавали Лоренсу такие вопросы, что я просто ушам своим не верила. Например:
Или: