Джоуэл признал, что так и есть, и в свою очередь поинтересовался, с кем имеет дело.
«Если будете сотрудничать, возможно, мы вам скажем», — усмехнулся один, а другой добавил: «Поймите, нам нужна ваша помощь».
Джоуэлу все это не нравилось. Не нравилось, что его взяли в кольцо во дворе, когда остальные сидят себе под крышей. В обеденное время двор вымирает. Людей Джоуэл видел только за окнами столовой да на террасах — одни ели, другие выпивали. А его приятели либо обслуживали обедающих в столовой, либо крутили магнитофон в Дортуаре.
«Какая помощь?» — спросил он.
«Такая, за которую хорошо платят… Денег хватит оплатить колледж», — сказали они, опять же с усмешкой.
Тут Джоуэл запаниковал. Двое мужчин — полные чужаки — предлагали ему деньги, причем такие, что хватит «оплатить колледж», а значит, тысячи долларов. Чего же они от него потребуют, если готовы выложить столько деньжищ? Ему пришли в голову только две вещи — я должна назвать их без обиняков, как назвал их сам Джоуэл. Эти две вещи — секс и наркотики. То и другое пугало Джоуэла и внушало отвращение. Во-первых, сексуальные вопросы, как он замечательно выразился, «не тот предмет, который обсуждают с незнакомцами, мисс Ван-Хорн». Я постаралась спрятать улыбку. Почему-то его серьезный вид наводил на мысль, что со знакомцами он обсуждает сексуальные вопросы более чем охотно. Что касается второй возможности, а именно наркотиков, то Джоуэл, как и все мы, отлично знал, что лишь месяц назад полиция перехватила груз наркотиков стоимостью миллион долларов: экипаж рыболовного судна намеревался переправить это зелье на берег чуть южнее Фрипорта. А Фрипорт расположен всего в сорока милях выше по побережью, и эта новость считалась прямо-таки местной. Все четверо на борту были арестованы, и Джоуэл рассудил, что в тюрьме они проведут наверняка лет сто.
«Вероятно, — сказал он, обращаясь к незнакомцам, — мне стоит вызвать полицию». И он повернулся, словно собираясь уходить, так как решил, что волен уйти.
Но нет.
«Пожалуй, — сказал один из мужчин, — вам незачем вызывать полицию».
Джоуэл на ходу оглянулся.
«Отнюдь. Думаю, стоит».
Мужчины шли следом, и теперь один из них обогнал Джоуэла и заступил ему дорогу.
«Ну пожалуйста, — сказал Джоуэл. — Я ничего не сделал… и не знаю, что вам нужно».
«Нам нужна ваша помощь, — повторил тот, что заступил дорогу. — Мы сами из полиции». И он помахал жетоном у Джоуэла перед носом.
Надо сказать, Джоуэл Уоттс что угодно, только не слепой. Зрение у него превосходное. И глаз быстрый. По его словам, эту быстроту он развил, играя в видеоигры. Так вот, жетон, мелькнувший у него перед глазами, «совершенно определенно был не полицейский, мисс Ван-Хорн». Точно сказать, как он выглядел, Джоуэл не мог — «видеоглаз» был не настолько шустрым, — однако обложка у полицейского жетона черная, кожаная, а у этого, который ему показали, голубая, возможно кожаная.
Впрочем, не один только жетон убедил Джоуэла пройти с незнакомцами к шоссе. Когда стоявший перед ним мужчина доставал жетон, он заметил под мышкой кобуру, а ведь так (судя по кино и телевидению) носят оружие люди, которым официально разрешено применять насилие. Кто выдал им такое разрешение, Джоуэл в ту минуту вряд ли задумывался. Кстати, на рукоятке револьвера виднелся не то герб, не то какая-то эмблема. Что-то в кругу.
Подъездная дорога к «Аврора-сэндс», длинная и очень красивая, делает несколько поворотов, огибая купы сосен и кленов. Возле гостиницы она расширяется, образует просторную автостоянку, обнесенную оградой, как выпас, и поросшую травой, а потому больше напоминающую загон для лошадей, а не для автомашин. На другом конце эта дорога вливается в пайн-пойнтское шоссе, возле знака, в том месте, где Лоренс помял крыло. Обычно она выглядит очень мирно, навевает покой — по таким дорогам люди гуляют, собираясь с мыслями или совершая моцион после плотного обеда.
Джоуэлов страх достиг предела и обернулся напряженным любопытством. Сцена точь-в-точь как в кино. Может, так оно и было. Игра. Во всяком случае, он в жизни не сталкивался ни с чем подобным.
Они шли по дороге под деревьями — двое мужчин и парнишка, — и все, кто их видел, вероятно, сочли бы их братьями: два старших брата, в строгих костюмах, только что из большого города, приехали навестить младшего, одетого в джинсы и футболку, зарабатывающего на колледж в солидной гостинице.
Вот тут-то они и вернулись к начатому разговору — к деньгам и к тому, что им нужно.
Конечно, они вовсе не думали предлагать Джоуэлу Уоттсу большие тыщи, так что боялся он зря. Речь шла тем не менее о нескольких сотнях.
А интересовали их, как упомянуто выше, Колдер Маддокс и его смерть.
«Насколько мы понимаем, вы каждое утро приносили ему завтрак».
«Да. И всегда одно и то же. Вдобавок он просил почистить апельсин».
«Он давал вам чаевые?» — спросил один из мужчин.
«Гм… да, давал. Завтрак я носил туда каждое утро, даже когда смена была не моя. Мистер Маддокс очень дорожил порядком. И не потерпел бы перемен и нарушений. Сделай я что-нибудь не так, он бы устроил мне разнос».
«Он вам симпатичен?»
«Ну…»
«И да, и нет, верно?»
«Угу. Иной раз он бывал ужасно злым, но по большей части вполне ничего, по-моему. В общем-то я жалел его — все эти аллергии и прочее, вдобавок возраст. Друзей у него, похоже, было немного, но он вроде как и не стремился заводить их в большом количестве».
«Вы заметили?» — усмехнулся один из мужчин.
«Такое волей-неволей замечаешь, — сказал Джоуэл. — Но кой-какие друзья у него были, например миссис Портер. Она всегда находилась в его комнате и на пляже всегда была рядом. Иногда они и завтракали вместе».
«Что вы имеете в виду, говоря «она всегда находилась в его комнате»?»
«Ну, временами. Не то чтобы целый день, но подолгу. Она находилась там подолгу».
«У вас не возникало впечатления, что она остается с ним и на ночь, Джоуэл?»
К тому времени они успели одолеть изрядную часть дороги. Задавший вопрос остановился, присел на ограждение и закурил, а Джоуэл подумал: как только они закуривают, всё сразу всерьез. А еще — и это делает ему честь — подумал, как бы не наговорить лишнего и не навредить репутации Лили Портер. И сказал вот что:
«Нет. Я никогда не видел ее там по ночам. То бишь ни разу не видел ее у него в постели, когда приносил завтрак, — если вы это имеете в виду».
(Джоуэл, конечно, не знал, что Лили Портер практически всегда покидала постель Колдера в два-три часа утра, самое позднее в четыре. Я частенько слышала, как она осторожно открывает и закрывает двери и на цыпочках крадется по коридорам, вздыхая и таща с собой все свои причиндалы…)
«Расскажите о прошлой пятнице, Джоуэл», — сказал тот, что сидел на ограждении.
«Не знаю, что именно вас интересует».
«Вы принесли старикану завтрак, а дальше что?» — сказал второй; руки в брюки, он стоял посреди проезжей части, смотрел на гостиницу. Но отсюда ее вряд ли было видно, разве что одно-два окна, колпак дымовой трубы, кусочек крыши да верхушки деревьев.
«Я налил в чашку кофе, почистил апельсин и достал белые перчатки».
«Та-ак… А потом?»
«Может, вам любопытно послушать про белые перчатки?» — Джоуэл решил, что они заинтересуются.
«Мы знаем про белые перчатки, — отозвался один из мужчин. — Что дальше?»
«Я отдал ему газеты».
«Угу…»
