несчастного клерка, все преступление которого явно заключалось в том, что он нечаянно положил какую-то бумажку не туда, куда надо. Глядя на эту сцену, я вспомнила Лоренса и злополучную Джуди. Внезапно обе наши гостиницы стали поразительно и удручающе похожи.
Надо принять в расчет и размеры холла. Вчера вечером он выглядел не слишком большим, но сегодня перед нами раскинулась огромная арена, как в Колизее.
— Лифты… лифты… — тихонько пробормотала Мерседес, направляя нас в ту сторону.
— Нет, — сказала я. Непреклонно. Лифт может оказаться ловушкой, где ты будешь заперт вместе с чужаками, которых, как выяснится, тебе необходимо избегать. — Мы пойдем по лестнице.
Имельда не говорила ничего. Опустила голову и делала вид, будто ищет в сумке ключи.
Ключи. В сумке.
Я оцепенела.
А потом объяснила Мерседес, что двери у гостиничных номеров, как правило, имеют ключи. И если в номере находится пленник, дверь наверняка будет заперта.
— Пойди к стойке и возьми ключ, — сказала Мерседес.
Она не иначе как сошла с ума.
— Я не могу. Вчера вечером у меня была стычка с этим юнцом, и он наверняка меня узнает.
— Ладно. Тогда я сама, — решила Мерседес.
Она бодро двинулась к стойке, где раздраженный портье все еще пробирал клерка. Я взяла Имельду под руку и повела к лестнице.
— Повернись к стойке спиной, — скомандовала я. — Помни, ты Лили Портер.
— Но если я правда Лили Портер, то почему я не пойти сама и взять ключ — мой ключ — у этот человек?
— Потому что… — начала я и осеклась, не в силах назвать никакой причины. Лишь через секунду- другую опамятовалась и сказала: — С тобой едва не случился обморок, и подруга пошла за ключом вместо тебя.
— Я не знать, что значит «обморок».
— «Обморок» — это когда падают.
Имельда сразу же начала падать. Я еле успела ее подхватить.
— Нет-нет. Падать не надо! Просто обопрись на мое плечо и сделай вид,
Она успешно справилась с этой задачей.
Пока мы так стояли и Имельда, с явным вожделением глядя на ковер, обеими руками сжимала мое плечо, я случайно бросила взгляд на стенд с объявлениями. И на одном из пестрых снимков тотчас же опять заметила себя. Невзирая на ситуацию, в какой мы сейчас находились, я твердо решила изъять эту фотографию. Незачем ей красоваться у всех на глазах.
Я подвела Имельду поближе к стенду — сначала «Лили» недоумевала, как это я куда-то ее тащу, если она
— Я не притворяться, — сказала она. — Моя голова правда кружиться.
Мерседес у нас за спиной решительно повысила голос. Только бы не переусердствовала, не раскрыла карты!
Передо мной на фотографии был айсберг, вырастающий из бухты, и кучки людей, глазеющие на него, в том числе и я. А кроме меня Сибил Метсли, окруженная аурой «Титаника», и Лили Портер в развевающихся шелках, придерживающая рукой шляпу, и Мег в купальном костюме, и Кайл, шофер в форменной куртке, а у самой воды — Парни. И, конечно, Колдер Маддокс — живой, в полотенцах и желтом халате, ждущий смерти, убийства.
Задумавшись обо всех этих людях, я даже на мгновение забыла, что? собиралась с ними сделать — снять со стенда и уничтожить. По той причине, что сама была среди них. Я принялась вытаскивать кнопки, какими была приколота фотография, и вместе со снимком сунула их к себе в сумку.
— Ну, всё, — сказала Мерседес, неслышно подошедшая к нам.
Сердце у меня оборвалось, но, обернувшись, я увидела у нее в руке ключ от номера 217.
— Он, конечно, не хотел давать мне ключ. Но я пригрозила Доналдом Молтби. Это всегда действует. Идемте.
Мы двинулись вверх по ступенькам, и, как только очутились на лестничной площадке, Имельда мгновенно исцелилась, отпустила мое плечо и выпрямилась.
— Я еще Лили Портер?
— Да, — ответила Мерседес. — И останешься Лили Портер, пока мы не найдем Лили Портер.
157. В верхнем коридоре все оказалось так, как я и предполагала. За дверьми слышалось журчанье льющейся воды, пение, звуки телевизора. Ароматы лосьонов для загара, крема «Нивея», пены для ванн наполняли воздух, смешиваясь с запахом влажных от морской воды ковров и вянущих цветочных букетов.
Навстречу нам попалась какая-то женщина совершенно фантастических размеров, в длинном белом махровом халате, с цветастой купальной шапочкой в руках. Она улыбнулась, энергично кивнула и помахала нам шапочкой, стряхнув на ковер брызги хлорированной воды. Из бассейна. Кроме нее, мы больше никого не встретили.
Я одинаково боялась и найти Лили, и не найти. В обоих случаях ждут проблемы.
Мы миновали номер 215, где накануне я слышала миссис Маддокс. Сейчас там, понятно, царила тишина. Вот и номер 217. Имельда и Мерседес, держа под наблюдением коридор, пропустили меня вперед. С ключом в руке, я постучала.
— Лили?
Жутковатая тишина.
— Лили? — чуть громче повторила я.
По-прежнему молчание.
Я постучала снова, громче, настойчивее.
— Лили!
Ни звука.
— Давай, — сказала Мерседес. — Быстрее. Я слышу лифт. Отпирай.
Отпирать? Я с трудом вставила ключ в замочную скважину.
— Давай! — прошипела Мерседес. — Скорее!
Я наконец совладала с ключом, повернула его.
Дверь открылась.
Комната тонула в полумраке, все гардины задернуты, но плотные драпировки нет, окна закрыты. Свет выключен.
И все же можно было разглядеть, что на постели кто-то лежит, и, подойдя ближе, я увидела — Лили.
158. — Она жива? — шепотом спросила Мерседес.
Имельда заперла дверь на задвижку.
В вязком спертом воздухе отчетливо веяло «Опиумом» — любимыми духами Лили.
Имельда держалась поодаль, а мы с Мерседес подошли к кровати.
— Я не слышу дыхания. Зажги свет, — скомандовала Мерседес.
Имельда включила неяркую лампу на одном из комодов.
— Открой окно!
Имельда отошла к окну и, раздвинув гардины, впустила свет, а потом свежий воздух. Окно поднялось с шумом — будто стартовала ракета.
