увели Стоуна под тем предлогом, что его ищет управляющий. Вы солгали, мистер Диксон. Я точно это знаю, потому что, возвращаясь домой, видела Лорена Маршалла с Джулией, и тот не собирался покидать ее. Зачем вам тогда понадобился Стоун?
Пожилой повар сморщил лицо в недовольную гримасу.
Девчонка слишком наблюдательна, думал он угрюмо. В тот вечер Теренс Уинслоу переслал весточку, настаивая на встрече в хижине, о которой Берну было хорошо известно. И надо же этой пронырливой девчонке поймать его на лжи!
— Итак, мистер Диксон, кто такая Кармель? Зачем она приезжала тогда повидать мистера Рассела? Возможно… возможно, это мать Стоуна? О чем спорили хозяин ранчо и его гостья? Неужели Стоун — незаконнорожденный сын мистера Рассела, и тот отказался признать его?
Повар так вытаращил глаза, что Тэра испугалась, как бы они с плюханьем не свалились в ведро с чищеной картошкой.
— Ничего я вам не скажу, маленькая пронырливая мисс, кроме того, что ваши выводы и черту печенку припекут! Сведений добыла крохи, а туда же! Вся в своего па…
И снова он вынужден был проглотить остаток фразы, в душе проклиная себя за болтливость. Чертова девка! Не хватало еще, чтобы она добавила кошмарного вымысла к действительности, которая и без того кого хочешь с ума сведет! А Стоун-то, Стоун, ну и простофиля, прости Господи! Так оно и есть, совсем спятил из-за юбки.
— Вот что, вам веселье, а мне работа, — пробурчал Берн, решительно и мрачно поднимаясь с табурета.
Тэра не успела и рта раскрыть, как он исчез за дверью с проворством, удивительным для его возраста и веса. Девушка в сердцах бросила на кучку очисток и нож, и недочищенную картофелину. Она никак не ожидала, что повар окажется таким же скрытным, как и его подопечный. «Да что же это такое, — думала она, — рты они себе позашивали, что ли?» Если догадка верна, то увлечение Джулии не имеет будущего. Неужели Стоун и впрямь ее сводный брат? Что за путаница!
Дверь распахнулась и при этом с такой силой ударилась об стену, что Тэра вскочила, опрокинув ведро. Ее испуганный взгляд уперся в зловещую темную фигуру, заполнившую дверной проем. Не сразу она осознала, что это всего лишь Стоун, а когда осознала, облегчение сменилось тревогой. Прескотт был вне себя от ярости. Та, что охватила его после ее насмешек, просто в счет не шла в сравнении с бешенством, написанным в этот момент на его лице. Когда он шагнул через порог, Тэра увидела глаза, полные ненависти. Если бы люди были способны убивать взглядом, она бы рухнула на пол бездыханной. Кулаки Стоуна были сжаты, и казалось, он намерен пустить их в ход. Инстинктивно девушка подалась назад, но ее попытка спрятаться за столом не удалась, так как на пути находился табурет Берна.
— Что с тобой? Что тебе нужно? — в страхе воскликнула она.
— Нет, что тебе от меня нужно? — буквально прошипел Стоун, хватая ее за руки повыше локтей с такой силой, что они сразу онемели. — Я не желаю, чтобы ты совала нос в мою жизнь! Или ты не понимаешь слов, только хорошую встряску? Черт тебя побери с твоей привычкой лезть не в свое дело!
Он так потряс девушку, что та до крови прикусила губу. Перепуганная, она тем не менее не собиралась сдаваться. Почему Стоун все время пытается помешать ей? Потому что боится разоблачения перед Мерриком? Но нужно быть безумцем, чтобы считать ее способной на предательство! Именно недоверие больше всего возмущало ее, возмущало настолько, что Тэра готова была выдержать и более сильную взбучку, лишь бы настоять на своем. Она решительно не понимала, как можно не доверять тому, с кем охотно делишь постель.
— Если ты думаешь запугать меня, то сразу предупреждаю, ты выбрал неверный метод! — ответила она сквозь зубы. — Я знаю, Стоун Прескотт, почему ты так бесишься! Потому что вообразил себе, что я тебя выдам. Что за идиотизм! Мое любопытство ничем тебе не угрожает. Клянусь. Успокойся и дай мне возможность раскопать все. Ну да, это не мое дело, но любопытство сильнее меня. Я никогда не отступала прежде, не отступлю и теперь!
— Значит, я должен безоговорочно тебе довериться? — осведомился Стоун с ядовитой усмешкой. — Чего ради? Я даже не знаю, по какой причине ты оказалась в Техасе. Может, это Меррик вызвал тебя, а не Теренс, который просто стыдится в этом признаться. Не потому ли он и сам тебе не доверяет? Может быть, вы спелись с хозяином «Даймонда»? Может, ты решила отомстить папочке который бросил тебя три года назад?
— Ты что, совсем рехнулся! — закричала девушка, вне себя от негодования. — Когда Джулия гостила в доме дедушки, я видела мистера Рассела дважды, мельком, он привез ее и забрал! — А приехала я потому, что получила письмо! По-твоему, я не способна узнать почерк своего отца? И этот твердолобый повар еще говорил что-то о выводах, которые черту печенку припекут!
— Вот именно. — тоном ниже сказал Стоун. — Теперь ты знаешь, как чувствует себя человек, о котором наплели с три короба всякой ерунды. Меррик Рассел — мой отец! Такое может прийти в голову только женщине с чрезмерно развитым воображением. Если бы ты сидела и думала год, той тогда не изобрела бы ничего нелепее!
С этими словами он выпустил Тэру, и та обессиленно привалилась к стене, не столько от потрясения, сколько от горького разочарования.
Стоун молча следил за сменой выражений на красивом лице Тэры, и постепенно на губах его возникла улыбка, не лишенная злорадства.
— И так будет с каждым, кто берется не за свое дело, — назидательно заметил он. — Сыщик из вас никудышный, мисс Уинслоу, но в этом жестоком разочаровании вас. безусловно, утешит признание других ваших достоинств.
— Как это понимать?
— Объяснять долго, куда легче показать на примере, — ровным тоном произнес Стоун, и не успела девушка опомниться, как снова оказалась в его руках.
Это было неласковое, все еще полное обиды объятие, и руки, сжимавшие Тэру, казались железными клещами. Но было в нем и что-то еще, настойчивый призыв откликнуться, ответить на жестокость покорностью и тем самым смягчить ее. Против воли Тэра ответила на этот призыв. Мужчина, державший ее в объятиях, пахнул сеном, кожей, лошадьми и вольным ветром, и некуда было бежать от его страсти, спасения не было. И как раз это было прекрасно, упоительно! Тэра могла сколько угодно утверждать, что ей ненавистен оттенок насилия, который Стоун всегда привносил в их отношения, но на деле жаждала этого. Его жесткость и неуступчивость воспламеняли ее, он был ей под стать, и покоряться ему снова и снова было наслаждением.
Она откинулась назад, исступленно прижимаясь при этом бедрами к удивительно твердым мышцам, потом качнулась вперед, и их губы слились до боли. Дыхание пресеклось, окружающее отдалилось и подернулось дымкой, все проблемы отступили бесконечно далеко. Тэра стремительно погружалась в сладкий омут, полный вкуса и запаха единственного мужчины, который имел над ней неограниченную власть. Она готова была погибнуть, почти призывала гибель и не хотела больше бежать. В этот момент она ни в чем не сумела бы отказать Стоуну…
Когда он отстранился, Тэра опомнилась не сразу. Она видела перед собой склонившееся лицо с горящими глазами и руки, прижатые ладонями к стене с обеих сторон от нее.
— Ну, теперь ты оставишь меня в покое, непоседливый бесенок? — спросил Стоун низким и хрипловатым голосом. — Не испытывай мое терпение. Ты еще не знаешь, на что я способен… — Он многозначительно усмехнулся, но усмешка тотчас исчезла. — Слышишь, я приказываю тебе прекратить это дурацкое расследование!
Он повернулся и пошел к двери. Светлые брови Тэры озадаченно сдвинулись. Он что же, вот так и уйдет? Отдал приказ и теперь гордо удаляется, уверенный, что добился послушания?
Девушка вслепую нащупала что-то на столе позади себя и швырнула в спину уходящему Стоуну. Тот замер, когда закопченный чугунный горшок ударился о притолоку и развалился пополам. Обернулся он с таким ошарашенным выражением лица, что Тэра рассмеялась бы, не будь она до такой степени взбешена.
. — Ты могла бы разбить не горшок, а мою голову, — заметил он и наклонился взглянуть на половинки, поблескивающие свежим изломом.
