образом, ей конец.
Будущее внезапно представилось Тэре беспросветным, и недавнее оживление померкло без следа. Уяснив, как обстоят дела, Стоун даст задний ход и вернется в Техас, а она станет беспомощной жертвой на алтаре ярости Джозефа Рутерфорда. Боже, и как только ей удается раз за разом попадать в неприятности!
Тэра впала в угрюмую апатию, что было к лучшему, потому что позволило выносить невыносимое — близость жениха и его намеренно болезненные объятия. Решив хотя бы напоследок отведать свободы, девушка ждала окончания бала и появления Стоуна в своей спальне. Возможно, он сжалится над ней и поможет бежать, думала она тупо. Нужно как-то убедить его помочь, если потребуется, даже сказать прямо, что жизнь без него не имеет смысла, умолять, валяться в ногах. Неужели он оставит ее на милость этого труса, способного мучить женщину в отместку за унижение, полученное от мужчины?
Судя по тому, каким предвкушением горели глаза Джозефа, ее догадка была верна.
Райан прикрыл за собой дверь кабинета, отрезав тем самым звуки продолжавшегося веселья, и указал Стоуну на кресло перед массивным столом.
— Полагаю, вы не нашли Джозефа достойным кандидатом в мужья, — пробурчал он, усаживаясь за стол.
— Увы, мистер О'Доннел! — Стоун развел руками, потом скрестил их на груди. — Мистеру Рутерфорду недостает не только физической силы, что вполне можно извинить, но и здравого смысла, а это уже весьма и весьма прискорбно. Невольно задаешься вопросом, как он добился столь высокого положения. Похоже, все важные решения за время вашего делового сотрудничества принимали именно вы?
Райан хмыкнул, но ничего не ответил. Человек справедливый, он считал, что Джозеф уже получил то, чего заслуживал, и не собирался присоединяться к словесному линчеванию, хотя и признавал за Стоуном право на него. Стычка на террасе живо стояла перед его мысленным взором. Рутерфорд выглядел на редкость нелепо, и было совершенно ясно, что с Тэрой ему не сладить. Что может быть хуже брака, в котором жена не уважает мужа? А как уважать того, кто сначала бежит жаловаться, а потом не находит ничего лучшего, чем драться?
— Я могу понять вас, мистер О'Доннел, — продолжал между тем Стоун. — Деньги не пахнут, простите за избитую истину. Однако теперь, когда вы видели мистера Рутерфорда, так сказать, в деле, неужели ваше мнение о нем останется неизменным? — Он помолчал, испытующе вглядываясь в морщинистое лицо собеседника, на котором по-молодому сверкали умные глаза. — Даже если мое мнение для вас не имеет значения, прислушайтесь хотя бы к тому, что скажет о нем ваша внучка. Не думаю, что женщина такой души и таких незаурядных достоинств охотно свяжет свою жизнь с ничтожеством.
— Допустим, я приму вашу точку зрения, мистер Прескотт, и признаю, что ошибся в выборе, — сказал Райан, поудобнее устраиваясь в необъятном кожаном кресле. — Что же дальше? Видимо, вы прочите себя в мужья Тэре? Если я раскусил Джозефа за много лет, как я могу знать, что вы за птица? Каждый человек — темная лошадка, только Господу Богу г год силу разобраться в нем за пару часов.
— К сожалению, у вас немногим больше времени, сэр, всего неделя. Но — простите мне мою смелость — замуж собираетесь все-таки не вы, а Тэра, и решающее слово должно остаться за ней. Еще в Техасе между нами протянулась ниточка понимания, взаимной склонности, и вы не могли не заметить этого. Я прошу возможности испытать эту ниточку на прочность.
— То есть вы хотите встречаться с моей внучкой и в конечном счете сделать ей предложение, не так ли? Вы еще не произнесли слова «брак», поэтому я прямо спрашиваю вас: вы думаете о браке, мистер Прескотт?
— Сэр, я думаю о браке с Тэрой денно и нощно, и пусть меня разразит гром, если лгу!
— Итак, вы намерены сделать Тэре предложение. Допустим, она его примет, допустим, я расторгну брачный контракт с Рутерфордом — одним словом, допустим, все устроится к вашему полному удовлетворению. Какое будущее вы уготовили Тэре? Какой образ жизни намерены ей предложить?
Стоун, в свою очередь, поудобнее откинулся в кресле и положил ногу на ногу, принимая позу человека, довольного тем, какой поворот приняла беседа. Но в душе он понимал, что ступает на тонкий лед. На миг им овладело сильнейшее желание сказать: «Увы, сэр, я не могу предложить вашей внучке жизнь столь же волнующую и опасную, как та, которую мы оба вели во время расследования». Но если бы он поддался порыву, Райана хватил бы удар. Вряд ли старик представлял себе, что его драгоценная внучка пережила в Техасе.
— Я увезу Тэру в Техас, так как полюбил те места. Я надеюсь выкупить ваш пай в «Даймонде» и сделать ранчо нашим домом.
— Понимаю… — медленно произнес Райан, который боялся услышать именно это. — У меня есть к вам контрпредложение, мистер Прескотт. Я продам вам контрольный пакет акций вдвое дешевле их номинала в обмен на ваше возвращение в Техас немедленно, чтобы Тэра оставалась там, где ей самое место!
Стоун скрипнул зубами, услышав те самые слова, которые не так уж давно сам применял к Тэре. Теперь он и помыслить не мог, что место Тэры в чопорном, закосневшем в условностях Сент-Луисе. Тэра — леди, Тэра — светская женщина! Все это так не шло к своенравной красавице с вольной душой, на деле доказавшей свою принадлежность к крепкой породе людей, населявших Техас. Тэра умела выживать, была способна постоять за себя, с равным пылом боролась против судьбы, стихий и излишне самонадеянных поклонников, включая его самого. Ее кусали гремучие змеи, топтало взбесившееся стадо, перед ней раскрывалась, как смертельная ловушка, черная пасть Пало-Дуро, поглотившая Меррика Рассела. И что же? По-прежнему прекрасная, Тэра танцевала сейчас на балу, и никто из окружающих не мог предположить, что выпало ей на долю. Она лишь еще пуще расцвела, словно опасности и испытания были для нее благодатным дождем.
Не сразу, но истина открылась Стоуну: его возлюбленная и впредь вынесет все, все переживет и от всего оправится, .она приспособится к любой ситуации., к любому повороту событий, и все это только закалит ее гордую, своенравную и прекрасную душу!
Как хотелось ему поделиться этим откровением с Райаном!
— .Мистер О'Доннел, я другого мнения, — только и сказал Стоун. — По-моему, Тэра в восторге от Техаса. Разве вам так не показалось? Светские обязанности не по ней, я сам слышал это от нее. Что касается вашей… хм… взятки, то будем считать, что вы ничего не говорили, а я не слышал.
И снова Райан предвидел ответ, а вернее, боялся, что тот будет именно таким. Он издал продолжительный вздох, не скрывая своего разочарования, и надолго умолк, по привычке барабаня пальцами по столешнице.
— Подведем итоги, мистер Прескотт, — сказал он наконец. — Я великодушно позволил вам соперничать с Рутерфордом, и вы не замедлили этим воспользоваться. Вы из тех, кто руководствуется принципом «все или ничего», и не желаете принимать в расчет того, что я глубоко привязан к внучке и не хочу ее терять.
— А вы, сэр, не желаете принимать в расчет желаний вашей внучки, к которой, как утверждаете, глубоко привязаны. Что вы скажете, если Тэра охотно согласится переехать в Техас? Запретите ей?
Райан не мог не вспомнить счастливое, покорное и мечтательное выражение лица Тэры, когда она кружилась в вальсе со Стоуном. Не Техасом — она была отравлена чувством к этому человеку, потому и не желала возвращаться в Сент-Луис! Вместо того чтобы смягчить старика, это открытие только укрепило его в упрямстве.
— Скажу откровенно, мистер Прескотт, вы правы, и это страшно раздражает меня! Так и хочется подставить вам подножку, в точности как это сделали вы с болваном Рутерфордом! Ладно, будь по-вашему. У вас есть неделя. Если за это время я сочту вас достойной заменой теперешнему жениху Тэры, то вам она и достанется. Нет, вы только посмотрите на этого великодушного старого осла! Что такое на Меня нашло, ума не приложу, девочка собирается замуж, до венчания всего неделя. Я или выжил из ума…
— …или по натуре справедливы и добры, — закончил Стоун, усмехнувшись. — Более того, сэр, вы искренне любящий дедушка, и теперь я смогу с легким сердцем подтвердить это всем и каждому.
— Ну вы и льстец, мистер Прескотт! — покачал головой Райан. — Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что Рутерфорд добровольно не сдаст своих позиций, если вы его обскачете на вороных.
Теперь, когда личная часть разговора подошла к концу, он потянулся к коробке с сигарами и совсем уже было открыл ее, как вдруг вскричит «Господи!» и вскочил с кресла.
