– Да ты с ума сошел! – Глаза ее метались по всему залу, отыскивая Чанлера. Она надеялась, что он придет ей на помощь. – Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. А теперь отпусти меня сию же минуту!
Но Кин не подчинился. Пальцы только сильнее сжали ее руку.
– Ты прекрасно знаешь, на что именно я намекаю, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Ты уже однажды пыталась прийти ко мне в дом и соблазнить, превосходно зная, что Чанлер следует за тобой по пятам. Ты хотела, чтобы он вызвал меня на дуэль, а ты бы получила возможность запустить свои жадные пальчики во все состояние Родано.
– Это ложь, – возразила Джессика. – Я любила тебя. Кин презрительно усмехнулся.
– Твоя первая любовь – это деньги, а вторая страсть – попытки расстроить счастье всех окружающих. Поэтому ты угрожала рассказать Алексе, что я полукровка. Ты полагала, что этого будет довольно, чтобы отвадить ее от меня. Тогда, если мне вдруг не повезет и случится невзначай умереть, ты сумеешь наложить свою лапу и на мое состояние. Но это не сработало. Алекса знает о моем прошлом, и мое богатство теперь принадлежит ей и только ей. Так что все твои хитрые планы обратились против тебя самой, дражайшая Джессика. Какая жалость, что ты не осталась на сцене, там тебе бы платили за твое притворство.
– Это сумасшествие, настоящее безумие. Ты все выдумал! – яростно огрызнулась Джессика, покраснев от ярости. – Я отказываюсь дальше слушать тебя.
– Нет уж, ты услышишь все. – Кин притянул ее еще ближе и задышал в шею. – Ты планировала, что Ходжес убьет меня на реке из-за кустов. А когда твой приспешник не оправдал доверия, решила вернуться к первоначальному плану – заставить Чанлера ревновать и вынудить его вызвать меня на поединок. Хотя я уже однажды отказался принять вызов и подыграть твоей затее. – Губы Кина изогнулись в зловещей улыбке, пылающие синие глаза прожигали ее насквозь. – Неужели ты всерьез полагаешь, что твой супруг в состоянии убить меня в честном поединке, или, может, думала, Ходжес поможет ему из-за угла?
– Это самый дикий и смехотворный разговор изо всех, что мне доводилось когда-либо вытерпеть. – Джессика опустила голову, отказываясь смотреть Кину в глаза, и отчаянно молилась про себя, чтобы Чанлер пришел ей на выручку.
– Ничего, ты вытерпишь, Джессика, – сурово заявил Кин. – Сначала я мирился с тобой, потому что ты – жена Чанлера, но теперь сыт по горло и тобой, и твоей лживостью. В прошлом я пытался показать ему твое истинное лицо, но ты наговорила столько всякого вранья, что он не мог разобраться, где же все-таки правда. А теперь я расскажу ему о твоих последних делах, и пусть он поступает как сочтет нужным. Думаю, на этот раз Чанлер откроет глаза и увидит, кто же ты на самом деле.
– Неужели ты всерьез полагаешь, что мой муж поверит ублюдку-полукровке, а не мне, своей жене? – Джессика неприязненно фыркнула. – Он презирает тебя так же сильно, как и я.
– Но не так, как бы тебе хотелось – особенно когда узнает правду. – Кин зловеще улыбнулся. – Думаю, это ты подстрекала его во всех наших конфликтах, а когда я был в Сент-Луисе, продолжала подливать масло в огонь.
Джессика запаниковала. Кин был абсолютно уверен в себе и своих словах, и эта его уверенность сокрушила ее. Она не может позволить ему высказать Чанлеру все его подозрения. Слишком уж часто ей приходилось раньше лгать, чтобы поддерживать соперничество между братьями. Тут в ее голове мелькнула мысль, и она злобно-презрительно усмехнулась и откинула голову, чтобы взглянуть Кину прямо в глаза.
– Чанлер обманывал и продолжает обманывать тебя в бизнесе. Он это делал, потому что верил, что мы с тобой провели не одну ночь вместе. Даже если ты отправишься к нему со своей правдой, то сомневаюсь, что сам сможешь простить то, что он сделал.
Ошеломленное лицо Кина подстегнуло самоуверенность Джессики, и она решила продолжать, надеясь, что он попадется в ее ловушку.
– Если ты наивно полагаешь, что между тобой и твоим сводным братом может быть мир и согласие, то чудовищно заблуждаешься. Слишком уж глубока его ненависть к тебе.
– О чем это ты говоришь, Джессика? – недоуменно спросил Кин.
Она самодовольно ухмыльнулась, хотя Кин едва не сломал ей руку.
– А ты спроси Чанлера, почему он собирается заходить в Карибское море. Спроси, какой товарец он загрузил в трюм. Какой товар он доставляет на борт лишь под покровом ночной темноты.
Кин обвел взглядом зал и остановился на Чанлере. Он оттолкнул Джессику и поспешил к брату. Тот оглянулся, вопросительно взглянул на Кина и тут же заметил зловещее выражение на его лице.
– Тебе что-то не нравится, дорогой брат, на этом балу? Что-то оскорбляет тебя? – Голос Чанлера был совершенно равнодушным.
– Кто-то оскорбляет, – ответил Кин, стараясь говорить спокойно, но усилие было велико, а результат – незначительным, особенно после перепалки с Джессикой.
– Что ж, тогда скажи, кто это такой, и я позабочусь, чтобы негодяя вышвырнули на улицу. – Чанлер самодовольно ухмыльнулся и отхлебнул бренди.
– Я сам позабочусь об этом, – заверил его Кин и отступил на шаг назад. – Это ты, Чанлер, оскорбляешь меня.
Он буквально пришпилил брата к стене своим огненным взглядом. Изумленный ропот пробежал по толпе приглашенных. Чанлер знал, что его гости выступят свидетелями, случись младшему брату перейти черту дозволенного, и он решил извлечь все возможные преимущества из сложившейся ситуации.
– Да что я такого сделал? Я ведь только принял на себя все расходы по празднованию твоей женитьбы да еще развлекал твою молодую супругу, пока ты не соизволил явиться. Между прочим, с опозданием на целый час.
– Ты отправляешь на шхуне груз, не обозначенный в описи, – заявил Кин с едва сдерживаемым гневом.
– Так ты что, хочешь сказать, что я лжец? – Чанлер подобрался, как для прыжка, и весь напрягся, всем своим видом выражая негодование.
