Снова здравствуй, урбомир!
Приземление прошло очень мягко. Как только в нос шибанула зверская вонь, принцесса поняла, в чем дело. Матерясь почище сапожника, богиня сняла с головы подгнившую банановую кожуру и выбралась из мусорного бака на узкую асфальтовую дорожку, смутно видневшуюся в темноте.
– Ненавижу! – пробормотала она, ожесточенно отряхиваясь от ореховых и яичных скорлупок, яблочной кожуры, фантиков и еще чего-то липкого и противного. Пушистая кофточка и мягкие брючки были безнадежно испорчены. Запах буквально сшибал с ног.
«Ладно, могло быть и хуже, – философски заметила неотразимая красотка, пытаясь успокоить себя. И тут же хмуро уточнила: – Что?»
«Ну, например, ты могла приземлиться в отстойник канализации или бетономешалку», – резонно пояснила оскорбленному эго логика богини.
«Но я приземлилась на помойку!» – резюмировала она и неожиданно для самой себя оглушительно расхохоталась. Смех ее звонким эхом разнесся по пустынному дворику, спугнул пару милующихся кошек и вернулся к хозяйке, принеся отличное настроение.
«Что ж! Теперь надо попытаться добраться до дома». – Порывшись в сумочке, принцесса извлекла несколько синих бумажек, служащих в урбомире эквивалентом денег, и направилась в сторону проезжей части, чтобы поймать какую-нибудь машину.
Минут через десять ей повезло. Одинокое заблудившееся в ночи такси с желтыми огоньками и сонным водителем затормозило у тротуара. Когда Элия села в машину, таксист несколько первых секунд ожесточенно хватал ртом воздух, пытаясь добыть из стойкого облака несравненных ароматов хоть капельку кислорода, а потом собрался выкинуть пассажирку вон, но шуршащие синенькие бумажки быстро устранили все недоразумения. «Раз девочка платит, пусть пахнет так, как ей хочется, – решил сметливый мужчина и недовольно пробурчал про себя: – Мало ли, где и чем сейчас золотая молодежь развлекается. Совсем зажрались детки. И не мое дело, на какой помойке она кувыркалась, за такие синенькие я машину почищу!
Устроившись на заднем сиденье, принцесса обнаружила рядом с собой сложенную пополам газету. Видимо, последний клиент забыл ее в машине. Заметив краем глаза, что пассажирка потянулась за прессой, таксист с усмешкой бросил:
– Да, давненько наши журналюги такого не вынюхивали! Это ж надо! Совсем копцы охренели, чего в морге-то понатворили! Никакого почтения к покойникам! Художники!
А потом не удержался и громко заржал.
Уловив в речи мужчины ключевое слово «морг», богиня рефлекторно насторожилась и поспешно развернула газету. На первой ее полосе под звучным заголовком «Бесчинства в последнем покое», набранным аршинным красным шрифтом, красовалась фотография картины, по манере письма которой принцесса безошибочно распознала руку брата. Джей пусть и не был богом искусств, но, как покровитель игроков, умел не только играть во множество азартных игр, но и мастерски творил для них аксессуары. В частности, колоды карт работы принца пользовались бешеным успехом, как у записных картежников, так и у истовых коллекционеров произведений искусств. Конечно, любимой сестре бог не раз преподносил в дар свои работы.
Наскоро пробежав глазами заметку, богиня узнала о том, что сотрудники морга и охрана будут привлечены к суду за хулиганские действия и наказаны крупным денежным штрафом. Впрочем, как ехидно указывалось ниже, размер штрафа не идет ни в какое сравнение с суммой вознаграждения, которую заработают «художники» на приглашениях в десяток ток-шоу и на массе интервью во всех средствах массовой информации. Причем сами «штрафники» вину признавать категорически не желали, с пеной у рта уверяя читателей в своей невиновности. Они твердили, что стали жертвой шуток потусторонних сил. «А как еще можно объяснить то, что произошло, если ни один из дежурных ни на минуту не сомкнул глаз и регулярно обходил помещение с проверкой? Не иначе как проделки шкодливых духов!» – единодушно заверяли автора заметки патологоанатом Велери и судмедэксперт Торсон, в одночасье уверовавшие в миры духов и иные тонкие материи.
«Ну, Джей, шкодливый дух, держись!» – многозначительно подумала Элия и сунула газету в карман в качестве вещественного доказательства вины. Машина уже подкатывала к подъезду.
Расплатившись с шофером, который всучил щедрой клиентке визитку с телефоном, принцесса быстро поднялась на лифте к квартире (краткое перемещение в магический мир не успело сбить настройку богини на Сани-Рейст и внести ее в список вредителей техники). Элия позвонила. Дверь открылась почти мгновенно. Словно кто-то ждал на пороге, а может, и правда ждал.
– Наконец-то, Элия! Мы уже начали волноваться! У вас все в порядке? – взволнованно, но с изрядной долей облегчения спросил Лейм, даже не заметив волны «аромата», исходящего от кузины. Джей и Кэлер тоже вышли в коридор, но оказались более чувствительными к некоторым признакам присутствия родственницы и приближаться поостереглись.
– Если не считать маленькой ошибки в координатах высадки, все отлично, дорогой. Рик должен прибыть следом, – чуть улыбнулась Элия и ласково обратилась к Джею: – Подойди сюда, милый! Не хочешь поздороваться с сестрой? Я по тебе так соскучилась!
Джей, ничуть не поверивший в неожиданно вспыхнувшую пылкую привязанность принцессы, осторожно приблизился, подозрительно посмотрел на Элию и брезгливо сморщил нос.
– Ты просто сногсшибательно пахнешь, дорогая, – заметил он, осторожно пытаясь выяснить, чего ради сестра обзавелась столь «восхитительным» шлейфом аромата.
– Так тебе тоже понравились мои новые духи? – явственно оживилась принцесса и, подлетев к брату, обвила его руками и прижалась пушистой кофточкой с так и не вычищенными частичками отбросов к чистой рубашке Джея: – Нам с тобой о многом надо поговорить, дорогой. Кстати, какие у тебя волосы пушистые!
– Только что вымыл голову, – жалобно отметил Джей и рефлекторно дернулся, но наманикюренные пальчики уже намертво вцепились в его шевелюру. «Расслабься и получай удовольствие, парень!» – посоветовал бог сам себе, и, обмякнув в объятиях сестры, донельзя пахучих, но почему-то все равно приятных, обреченно спросил: – О чем ты хотела поговорить?
– Вот об этом, маленький поганец, – хмыкнула принцесса и, оттолкнув брата, извлекла из кармана газету с фотографией гениальной картины.
Джей попятился, видя, как опасно сошлись брови Элии, и поспешно затараторил:
– Но, милая, любимая, родная, ты же запретила мне делать композиции из трупов и писать, а о рисовании умолчала! Как же я мог догадаться, что ты не желаешь, чтобы я выразил себя в графике? Тебе же всегда нравились мои рисунки?!
– Не на стенах морга! – парировала богиня, наступая на брата и размахивая у него перед носом печатной уликой.
– А на стенах морга я для тебя никогда прежде не рисовал, – продолжал изворачиваться принц, кружа в тесном коридорчике и искусно избегая столкновения собственного носа с пованивающей газеткой. – Так откуда мне было знать, что тебе не придется по вкусу мой гениальный шедевр?
Кэлер и Лейм сочли за лучшее вернуться в гостиную, закрыть дверь и подождать результатов разборок там. Раз Джей попался на горячем, Элия имеет право его наказать.
– Ладно, ладно, признаюсь, виноват, виноват, прости! Я должен был все понять сам! Стукни меня, если хочешь, газетой, можешь журналом, книгой или собственной ручкой, можешь даже ножкой! – падая на колени и принимаясь демонстративно рвать на себе волосы, заголосил вор. – Или даже надень на меня свою ароматную кофточку! Я и это страшное наказание приму со смирением!
Глядя на этот концерт, Элия не выдержала и, опустив газету, от души рассмеялась.
Подождав, когда сестра отсмеется, Джей осторожно спросил:
– Ты больше не сердишься, дорогая?
– Нет, паяц белобрысый, – фыркнула принцесса, еще раз потрепала коленопреклоненного брата по пушистой шевелюре и отправилась в ванную.
Джей облегченно вздохнул – на сей раз гроза прошла стороной – и, поднявшись с колен, направился переодеваться, умываться и поджидать Рика. Раз пришла Элия, значит, и братец скоро объявится.
