разбудил Вадима, а сам занял его место в машине. Костер догорел. Наступило тихое летнее утро. Мелкая роса высыпала на листьях и траве, заблестела серебром на паутинках. Веяло душистой свежестью. В лесу, еще сыром и не шумном, весело распевали ранние птицы. Дроздова стало клонить ко сну и он решил искупаться в речке, до которой было метров триста вниз по склону. Андрея он решил не будить. «Никого кругом нет. Место тихое. Искупаюсь и мигом вернусь», — подумал он. Захватив полотенце, Вадим спустился к реке. Холодная вода вначале обожгла тело, но уже через минуту он спокойно плавал и плескался, наслаждаясь прекрасным видом и бодрящей водой…
Утром они мчались по автостраде на запад, Родионов молчал, следя за черной лентой дороги, освещенной солнцем.
Вадим откинулся на спинку сиденья, закурил сигарету, предложил закурить Андрею, но тот отказался.
— Может быть, мы еще раз получим у смерти отсрочку, — философски заметил Вадим, всматриваясь в сосредоточенное лицо друга.
Родионов помолчал, потом, не отрывая глаз от дороги, серьезно ответил:
— Не у смерти, Вадим, а у Бога. Его надо благодарить за жизнь.
— Ты веришь в Бога? — удивленно спросил Дроздов.
— Как все разумные люди.
Ответ друга поразил Вадима. Научный мир, в который Дроздов заглянул одним только глазком, был насквозь материалистичен, и Вадим принял условия этой игры. Ему было понятно, что сознание человека есть функция головного мозга, и, подобно другим частям его организма, оно подчиняется причинно- следственным законам, а законы эти — те же, что управляют движением звезд и атомов. Он ликовал при мысли, что Вселенная — не что иное, как огромная машина, и все происходящее в ней предопределено каким-то предшествующим событием, так что никакого выбора быть не может.
Дроздов взглянул на друга с нескрываемым удивлением.
— А без Бога разве жизнь не может быть разумной? Наполненной смыслом? Разве не может атеист жить разумно и счастливо?
— Нет! — мягко ответил Родионов. — Неверие в Бога — это безумие, а безумный человек не может быть счастлив. Атеизм приводит людей к деградации. Чем больше в обществе неверующих, тем больше в нем преступников, наркоманов, маньяков и сумасшедших. Такова жизнь в России сегодня, жизнь людей, отвернувшихся от Бога.
Дроздов поразился, как мало он знал о своем друге. А ведь Андрей прав. Умеет он убеждать! А все потому, что сам глубоко прочувствовал то, о чем говорит. И Вадим понял, что Андрей не случайно затеял это разговор.
Глава четвертая
НЕУДАЧНОЕ ПОХИЩЕНИЕ
Агент ЦРУ Кейн, работавший под прикрытием журналиста американской газеты, получил задание установить связь с криминальной группировкой Волкова. Осведомителем Кейна, близким к московской криминальной среде, был великовозрастный студент факультета журналистики по кличке Костик, обычно целые дни проводивший у стойки бара в забегаловке «Пингвин».
Примерно в полдень Кейн подошел к «Пингвину», надеясь разыскать Костика. Он еще не завтракал, поэтому и решил перекусить. Наряду со спиртными напитками в «Пингвине» подавали гамбургеры с соусом, бутерброды и крепкий кофе. Убедившись, что слежки за ним нет, Кейн открыл застекленную дверь и очутился в низком, похожем на пещеру зале, завешанном плакатами и абстрактными картинами без рамок. В помещении царил полумрак, идеальное освещение для того, чтобы незаметно передать из рук в руки пакетик наркотика. Кроме нескольких полусонных посетителей, равнодушной ко всему официантки и бармена за стойкой, в баре никого не было. Убедившись, что никто не обратил на него ни малейшего внимания, Кейн направился к свободному столику в углу. Русским языком он владел прекрасно, и не боялся осрамиться при общении с обслугой. Бармен, судя по виду, бывший боксер, подошел к Кейну.
— Что будем заказывать? Сегодня на улице холодно.
— Парочку бутербродов с ветчиной и чашку крепкого кофе. Костик не заходил? — небрежно проговорил Кейн.
— Сейчас придет. В это время он всегда заходит, — охотно ответил скучавший без дела бармен, и, жестом подозвав официантку, вернулся на свой боевой пост.
Она приняла заказ и скоро принесла поднос с бутербродами и горячим кофе. Когда Кейн принялся за еду, в баре появился Костик. Это был высокого роста худой парень со спутанной гривой сальных волос и прыщавым лицом, украшенном редкими усиками. Глаза он прятал за темными очками. Из-под черной залатанной куртки завсегдатая «Пингвина» выглядывал синий тренировочный костюм, довершали его экипировку видавшие виды замшевые ботинки, порванные в нескольких местах.
Ни на кого не глядя, он сел на табурет у стойки и что-то спросил у бармена. Тот показал глазами в сторону Кейна. Костик кивнул, сделал заказ и подсел к знакомому. Бармен включил музыкальный автомат, запела Алла Пугачева. Можно было говорить, не опасаясь, что их подслушивают.
— Привет, Джон. Зачем я тебе нужен? — начал Костик.
— Ты еще числишься на журналистском факультете?
— Сдаю изредка экзамен, другой; у меня стало плохо с памятью.
— Но ведь не настолько, чтобы не помочь мне, правда? Я хорошо заплачу. Мне нужно встретиться с Игорем Волковым. Причем немедленно.
Кейн поставил чашку и посмотрел на Костика: тот явно испугался, по его лицу стекали крупные капли пота.
— Волков снимает дачу в Подмосковье, — пробормотал наконец студент, почесывая не бритую щеку. — Я позвоню и договорюсь с ним о встрече. Но мне нужна плата за риск. Это будет стоить двести баксов.
— Согласен. — Кейн вежливо улыбнулся, однако взгляд его оставался холодным.
Костик вышел из бара, и минут двадцать, пока он не вернулся, Кейн проскучал над пустой чашкой.
— Волков будет ждать тебя сегодня вечером. — Костик назвал адрес. — Доедешь электричкой до Новообнинска. У станции тебя встретит Иван, это охранник Волкова. Он будет на белой «шестерке». Это такая машина, знаешь, «Жигули» со сдвоенными фарами…
— Знаю-знаю. Молодец. — Кейн достал приготовленные купюры и незаметно передал их студенту. — Держи, ты их честно заработал. Увидимся в другой раз, а сейчас я тороплюсь. Чао.
Минуту спустя Кейн был уже на улице…
Разбрызгивая лужи, белая «шестерка» свернула с основной дороги и устремилась по проселку через небольшое поле к ближайшему лесу.
— Еще долго трястись по этим ухабам? — спросил Кейн водителя «шестерки».
— Когда приедем — скажу, — грубо оборвал его Иван. — И хватит болтать. Я тебе не справочное бюро.
Кейн не ответил на грубость, когда надо, он умел промолчать, но своих обид не прощал никому.
Через пять минут впереди показались огоньки какого-то поселка, а еще через некоторое время фары высветили высокий кирпичный забор, за которым находился огромный двухэтажный дом. Ворота автоматически открылись в ответ на сигнал с пульта в руке Ивана и пропустили «шестерку» на территорию дачи. Кейн увидел красивое здание из стекла и бетона, скорее казенного, чем загородного типа. На втором этаже дома горел свет, по всему было видно, что его ждали.
Мощные прожектора, освещавшие площадку перед центральным входом, позволяли хорошо рассмотреть автомобиль и вышедших из него водителя и гостя. Иван проводил Кейна по винтовой лестнице
