осторожно. И тут до него дошло, что она едва слышит, о чем он говорит.
Запрокинув голову, Маша не отрываясь смотрела на него, и в ее глазах появилось манящее выражение. У Доленко перехватило дыхание. А Маша словно растворилась в нем. Этот поцелуй был как откровение — иначе о нем и не скажешь. Секунд двадцать — тридцать они стояли, обнявшись, потом она резко высвободилась из его рук и, отступив назад, прижала палец к губам. Она не сводила с него взгляда. Ее незабудковые глаза затуманились и были полузакрыты.
— У тебя на губах помада, — произнесла Маша своим хрипловатым, волнующим голосом.
Повернувшись, она быстро подошла к двери и тотчас исчезла.
На следующий день Доленко вернулся к себе домой лишь после восьми часов вечера. Мысли его по- прежнему были заняты Машей. Он закурил сигарету, сел на кухне и задумался. В который раз он спрашивал себя: чем он смог привлечь молодую, богатую женщину? Впрочем, этот поцелуй мог быть лишь минутным капризом. Нужно выбросить ее из головы. Нечего и надеяться, что ради какого-то инженера она бросит своего мужа. Что он мог ей предложить? Свою убогую однокомнатную квартиру? Да его заработка не хватит ей на нижнее белье. Это была всего лишь прихоть избалованной женщины.
Внезапный звонок нарушил ход его мыслей. Он встал, прошел в комнату и снял трубку.
— Привет, Анатолий. Ты занят?
Кровь ударила ему в голову. Этот низкий, хрипловатый голос он узнал бы из сотни других.
— Нет.
— Нам необходимо увидеться, — продолжала Кириллова. — Не возражаешь, если я заеду к тебе около одиннадцати?
— Буду рад!
— Тогда до встречи. — Она повесила трубку.
Было всего две минуты двенадцатого, когда в дверь позвонили. Сердце его готово было выпрыгнуть из груди. Он открыл дверь.
— Извини, что так поздно. Мне пришлось дожидаться, пока Максимов соберется и уедет в командировку.
От этого признания у него снова захватило дух. Он пригласил ее войти. Миновав прихожую, Маша прошла в дальний, самый темный конец комнаты и опустилась в кресло.
— Я хочу извиниться за то, что случилось вчера. — Она держалась спокойно и деловито. — Ты, наверно, подумал, что я из тех доступных женщин, которые вешаются на шею первому встречному?
Доленко был несколько обескуражен таким началом.
— Ну что ты. Во всем виноват я сам. Мне не надо было…
— Пожалуйста, не спорь, — нетерпеливо прервала его Маша. — Со мной такое впервые. Признаюсь, я на минуту потеряла голову.
Она поудобней устроилась в кресле.
— У тебя сигареты не найдется?
Анатолий поспешно достал из кармана пачку и протянул ей. Маша взяла сигарету. Анатолий поднес зажигалку и закурил сам.
— Мне до сих пор стыдно! Но почему не назвать вещи своими именами? Ты понимаешь, что женщине в моем положении приходится несладко. И все-таки нельзя давать волю чувствам. Вот я и подумала, что разумнее всего будет приехать к тебе и объяснить, почему это произошло.
— Маша, не думай, что я вообразил…
— Конечно, вообразил! Я нравлюсь мужикам, и ничего с этим не поделаешь. Некоторые, когда узнают, что мой муж старше меня на тридцать лет, начинают буквально преследовать меня по пятам. Но я до сих пор не встретила человека, который мог бы увлечь меня по-настоящему, и мне не составляло труда отделываться от особенно назойливых.
Маша замолчала и затянулась сигаретой.
— Но в тебе я почувствовала нечто незаурядное. Современные мужики какие-то безликие, а ты — личность. Поэтому меня и потянуло к тебе. — Она беспомощно развела руками. — Как бы то ни было, я вынуждена сказать тебе: то, что случилось вчера, не должно повториться.
— Но почему, Маша?
— Пойми, если я, на свою беду, кого-нибудь полюблю, то все равно не смогу бросить мужа. Максимов — директор крупной фирмы, видный ученый. Я не могу позволить, чтобы его имя трепали в связи с моей изменой. Он не заслужил этого. Он дал мне все и вправе рассчитывать хотя бы на мою благодарность.
— Но, если ты полюбишь другого и оставишь мужа, никто не посмеет тебя осудить! — воскликнул Доленко. — Ты слишком молода и красива, чтобы навсегда отказаться от счастья.
— Еще как посмеют, — вздохнула Маша. — Город у нас небольшой. Все быстро становится известным. Обманывать его я не хочу. Так что, ты понимаешь, перспектив у наших отношений никаких нет.
— Ты чувствуешь себя виноватой?
— Пожалуй, нет. — Она закинула ногу на ногу. — Наши отношения далеко не зашли. Пока… Тебе, наверное, надоело слушать мою болтовню?
— Ну что ты! Мне это не может надоесть!
— Спасибо. — Немного помолчав, она продолжала: — Мы с Максимовым женаты уже целых три года. Вначале отношения были прекрасные, потом начали портиться, с каждым годом становились все хуже. Муж стал подозрительным и ревнивым. Если я оказываю кому-то внимание, он закатывает безобразные сцены. Сказывается разница во взглядах и в возрасте.
— Но ты-то здесь при чем? — горячо возразил Анатолий. — Ты же не виновата, что моложе его!
— Да, Максимов думает иначе и все время упрекает меня, два раза даже побил.
И тут Доленко решился задать вопрос, который давно вертелся у него на языке.
— Ты по-прежнему любишь его?
Маша словно окаменела.
— Конечно, нет. Все прошло. За последние три года я много выстрадала, а страдания ожесточают людей. Максимов сильно пьет, часто бывает вспыльчив. Мы с ним разные люди, но ведь он мой муж, и я должна принимать его таким, каков он есть. Он много мне дал: положение, деньги, квартиру. У меня ведь ничего этого не было. Я многим обязана ему.
— Но ты же не любишь его! — упрямо по вторил Доленко, сжимая коленями стиснутые в кулаки руки. — Ты должна расстаться с ним. Отношения ваши зашли в тупик и дальше будут еще хуже.
— А куда я уйду от него? У меня нет хорошей профессии, нет квартиры, нет денег и я не умею их зарабатывать. Без него я ничто. Тебе не понять меня, потому что у тебя все это есть.
Они посмотрели друг другу в глаза.
— Ты совсем выбил меня из колеи, — едва слышно произнесла Маша.
— А ты меня…
— Догадываюсь. Я обладаю способностью создавать трудности не только другим, но и самой себе. У меня и без того нелегкая жизнь, Толя. Давай не будем ее усложнять!
— Я и не собирался. Я тебя отлично понимаю, — ответил Доленко несколько разочарованно.
— Спасибо, Толя. Я бы и не приехала к тебе одна в такое время, если бы не была уверена, что ты меня правильно поймешь. А теперь мне пора.
Маша поднялась. Доленко тоже встал и понуро поплелся вслед за ней. Но Маша не спешила уезжать.
— Как здесь тихо и хорошо! Мне сказали, что ты живешь совсем один. Это правда?
— Правда.
— Мне бы и в голову не пришло, что у тебя нет жены.
— Просто я еще не встретил подходящей женщины.
— Ты так разборчив?
Анатолий пожал плечами.
— По-видимому. Брак дело серьезное, во всяком случае для меня. Думаю, что и для тебя тоже.
— Замуж надо выходить по большой любви. И чтобы была страсть. К сожалению, я поняла это слишком поздно.
