настроена сделать все необходимое, чтобы достичь этого.
Пока она не успела переменить свое решение, Люциан начал действовать — полностью объединил их сознания, взял ее под свой контроль, приказал ей подойти к нему и взять все, что ей требуется от своего Спутника жизни. Джексон поднялась одним плавным движением — чувственная, распутная, истинная карпатская соблазнительница. Она подошла к нему безмолвно, словно струящаяся вода, грациозная и красивая. Ночная тьма была не в силах спрятать ее невероятную красоту, белизну ее зубов, ее запах, ее безупречную кожу или стройное тело. Люциан услышал, как из его горла вырвался тихий стон, и даже здесь, когда враги приближались к ним со всех направлений, один ее вид заставил его тело сжаться от настойчивого желания.
Ее небольшое тело, мягкое и податливое, нетерпеливо двигалось напротив его, теплая бархатная кожа растворилась в его крепких мускулах. Одежда сразу же стала казаться ему тесной и грубой на его чувствительной коже. Ее пальцы поглаживали его, когда она медленно расстегивала его рубашку, ища соприкосновения с его теплой кожей. Изящные руки обвились вокруг его шеи, когда она прижалась ближе. Его сердце подхватило ритм ее, его желудок огненно сжался. Она двигалась так соблазнительно, что он подумал, что будет не в силах выдержать этого. Она что-то тихо прошептала в его грудь, ее дыхание согрело его и так разгоряченную кожу. Ее рот двинулся вверх по его горлу — к пульсу, заманчиво бившемуся на его шее. Ее язык прошелся по нему раз, два, легко скользя, покусывая, царапая, пока его тело не напряглось от настойчивого желания, такого горячего и необходимого, что он обнаружил, что ему становится трудно сосредоточиться на сканировании территории.
—
И сразу же он почувствовал, как раскаленные добела копья наслаждения-боли пронзили его тело, превращая его внутренности в расплавленную лаву. Экстаз пронесся по нему, словно огненный шар, распространился подобно дикому огню, в то время как его кровь вливалась в нее. Они были связаны на веки вечные. Люциан закрыл глаза и смаковал ощущения, испытываемые его телом, горячие, напряженные и тревожные, одновременно с этим погружаясь в одну за другой волны чистого удовольствия.
За все время своего существования он никогда не испытывал сексуального желания или удовольствия, когда брал или отдавал кровь. С Джексон он не мог отделить одно от другого. Он не был уверен, что сможет спокойно стоять и наблюдать, как она будет кормиться от другого мужчины. Мысль о ней, соблазнительно подходящей к другому мужчине, об ее руках, обвивающих его шею, об его голове, откидывающейся назад и позволяющей ей найти его сильно бьющийся пульс, была отвратительна для него. Ее рот, скользящий по чьей-то еще коже, ее язык, дотрагивающийся, дразнящий, ее зубы, глубоко проникающие, соединяющие их двоих — такой тревожный образ на мгновение проскользнул в его сознании.
Дикое рычание вырвалось из его горла, его глаза ярко заблестели, а в их глубинах затанцевали красные огоньки. Язык Джексон прошелся по крошечным следам укуса, закрывая их, и она посмотрела на него.
— В чем дело? — в ее рту остался острый, немного медный привкус, наркотический и неуловимо мужской. Поднеся тыльную сторону ладони к своим губам, она тайком вытерла их, желая, чтобы ее желудок не взбунтовался, хотя разум кричал ей об обратном. Она, моргая, уставилась на Люциана, отчаянно стараясь выглядеть нормальной. Ему и без попыток успокоить ее страхи забот хватало.
Люциан обвил свои руки вокруг нее, крепко прижимая к себе.
— Ты самая важная персона в моей жизни.
— Я также становлюсь самым большим ребенком в мире. Не могу поверить, как я всего боюсь, — она попыталась улыбнуться, но они оба знали, что она говорит правду. — Обычно, в перестрелках я сохраняю ледяное спокойствие, Люциан. Я понятия не имею, почему сейчас веду себя так глупо.
— Не делай этого, Джексон. Не извиняйся передо мной, когда именно я принял за тебя это решение. Тебе пришлось многому научиться и со многим справиться за короткий промежуток времени. Ты все еще узнаешь о вещах, которые совершенно чужды тебе. Я считаю, что у тебя все получается просто замечательно, учитывая обстоятельства, — его руки принялись ласкать ее волосы. — Я ничего не имел против того, как ты восприняла все те вещи, которые я требовал от тебя, и я исключительно горжусь тобой, — он наклонился ближе. — Разве ты не чувствуешь того, как я отношусь к тебе? Ты достаточно побывала в моем сознании, чтобы понять это.
— Думаю, что все еще боюсь слишком близко посмотреть. Я все еще привыкаю к новой себе, — почти застенчиво призналась она.
— Возможно, ты намного больше узнаешь о самой себе, если посмотришь на себя моими глазами, — предложил он, его голос был бархастисто-настойчивым.
Легкая улыбка тронула ее нежный рот.
— Я начинаю верить, что ты просто чуть предвзят на мой счет.
Его брови взлетели в элегантной, старосветской манере, которую она нашла милой.
— Это не правда. Ты самая красивая, самая желанная и самая храбрая женщина на свете. Это факт.
Она уткнулась в его грудь, наслаждаясь его теплом и силой, тем, как он дарил ей спокойствие в мире, который она больше не понимала.
— Готова держать пари, что твой брат так не думает. Он, вероятно, считает Франческу самой желанной женщиной в мире.
— У него никогда не было моего невероятного интеллекта или моей проницательности, — торжественно заявил он.
Джексон обнаружила, что смеется.
— Обязательно скажу ему об этом, когда наконец-то познакомлюсь с ним.
Люциан беззаботно пожал плечами, это случайное движение мускулов заставило ее подумать о громадной лесной кошке, лениво потягивающейся.
— Я неоднократно говорил ему это, но он выставляет себя глупцом, считая, что знает больше чем я.
Она тут же рассмеялась, ее молодой голос, нежный и беззаботный, разлетелся по ветру.
— Он действительно так считает? Я все больше и больше хочу с ним встретиться. Вполне вероятно, мы двое разделяем одну и ту же точку зрения.
Его пальцы ласково взъерошили ее волосы, прежде чем нежно сжать шелковые пряди.
— Не думаю, что когда-нибудь познакомлю тебя с ним.
— У меня же ощущение, что я повстречаю твоего брата довольно скоро. Для меня очевидно, что ты сильно заботишься о нем. А пока, что нам делать с нашей компанией? Ты можешь взять на себя большого парня… не хочу ни частички его. А вот более мелкие как раз мне по силам.
Она выжидательно посмотрела на него снизу вверх, ее темные глаза были ясными и серьезными. Она планировала вступить в бой вместе с ним, была полностью готова делать все, что бы он ни сказал.
Люциан склонил голову и поцеловал ее притягательные губы. Она манипулировала им. И с такой легкостью. Как же она была уверена, что сможет помочь ему. Она была для него ярким светом, согревающим его, когда ничто иное было не способно на это. Для него было просто поразительным, что она все еще была решительно настроена помочь ему, хотя знала о его силе и его способностях. Она не желала, чтобы он сражался в одиночку.
Ее длинные ресницы опустились вниз, скрывая выражение глаз.
— Ты никогда не должен был быть один все эти годы, — она вздернула подбородок, — мы теперь команда.
Люциан обнаружил, что улыбается.
— Совершенно верно, — в иных обстоятельствах он бы отправился за двумя меньшими вампирами, чтобы избавиться от угрозы, но Джексон была в опасности, и он не мог оставить ее в одиночестве, пока сам будет биться. — Сражаться с вампирами не так просто, сладкая. Упыри, с которыми ты сталкивалась до этого, ничто по сравнению с вампирами. Даже тот, кто только что «обернулся» невероятно опасен. Помни, на протяжении многих веков они все были полными сил мужчинами-карпатцами. За это время они
