выбрать?
Его голос слышался где-то рядом; она даже уловила запах одеколона. Не настолько сбивающий с ног, как у Эвиана, но достаточно сильный.
– Ту, которую ты выбрал бы в последнюю очередь, – ответила она. – Ведущую к дому.
– То же самое многие сказали бы про нашу помолвку, – брюзжание как будто отдалилось. – Клодия, вытащи меня отсюда!
Она нахмурилась.
А он стал ещё хуже, чем прежде.
Кто-то с треском крушил тисовые ветки.
Она быстро поднялась, поправила платье, надеясь, что не настолько бледна, как ей кажется. Изгородь слева от неё заколыхалась, высунулось остриё меча, рассекавшего прореху, в которую затем проник огромный молчаливый телохранитель принца, Факс. Он быстро осмотрелся, обрубил мешающие ветки, и наконец сквозь дыру на сцену явился тощий юнец с капризно изогнутым ртом. Он с укоризной уставился на Клодию.
– Посмотри на мой наряд! Он испорчен. Совершенно испорчен. - Каспар одарил невесту холодным поцелуем в щёку. – Ты что — прячешься здесь от меня?
– Значит, тебя всё-таки исключили? – спокойно спросила она.
– Я сам ушёл. - Он пожал плечами. - Скука смертная. Мать послала тебе вот это.
Он протянул письмо на белой плотной бумаге с королевской печатью - белой розой.
Вскрыв его, Клодия прочла:
– А ты действительно настаивал? – свернув письмо, спросила Клодия.
– Вот ещё! Это она меня послала. – Он пнул астролябию. – Сдаётся мне, эта женитьба – такая нудятина.
Клодия лишь молча кивнула.
12
Загнивание шло постепенно, мы не сразу его распознали. И вот однажды, покидая комнату после разговора с Инкарцероном, я услышал его смех. Тихое, злорадное хихиканье.
Похолодев, я остановился в коридоре. Мне вспомнилось старинное изображение, когда-то увиденное в порванном манускрипте – огромная пасть Ада, пожирающая грешников.
Именно тогда я понял, что мы создали демона, который уничтожит нас.
***
В лязге отпирающегося замка звучала боль, словно Тюрьма вздохнула. Словно эту дверь никто не открывал столетиями. Но сирены молчали. Возможно, Инкарцерон знал, что ни одна дверь не ведёт на свободу.
По предупреждающему знаку Финна Гильдас отступил назад. Сверху посыпались обломки и хлопья ржавчины. Дверь качнулась вперёд и застряла.
Они подождали с минуту – за узкой щелью было темно и холодно, оттуда струился странный сладковатый запах. Финн распихал ногой булыжники, навалился на дверь плечом и толкал до тех пор, пока её снова не заклинило. Но теперь проход расширился настолько, что можно было протиснуться.
Гильдас дёрнул его за локоть.
– Сначала осмотрись. Будь осторожен.
Финн оглянулся на измождённого, скорчившегося на полу Кейро, поднял меч и проскользнул в проём.
Дыхание замёрзло в холодном воздухе. Неровная земля шла под уклон. Он сделал несколько шагов, и под подошвами ботинок зашуршало нечто, похожее на жестяной хворост. Наклонившись, он ощупал рукой кучки хрустящего колкого хлама, холодного и влажного. Когда глаза привыкли к темноте, ему показалось, что он стоит в наклонном зале, уставленном колоннами, которые сплетаются вместе где-то в вышине. Добравшись до ближайшей, он озадаченно коснулся её и ощутил изборождённую трещинами и узелками твёрдую поверхность, нащупал набухшие ростки и причудливо переплетающиеся ветки.
– Финн?
В проёме маячил Гильдас.
– Погоди. – Финн прислушался. Дуновение ветерка вызывало едва слышное серебристое позвякивание, тянувшееся, казалось, на многие мили. Через мгновение он сказал: – Тут никого. Проходи.
Металлический шелест.
– Возьми Ключ, Кейро. Нужно закрыть дверь, – велел Гильдас.
– А мы сможем вернуться? – устало спросил Кейро.
– А зачем нам возвращаться? Помоги мне.
Как только собакообразное существо протиснулось в щель, Финн и старик с усилием толкнули дверь, и та с тихим щелчком встала на место.
Шорох. Скребущий звук. В фонаре замерцал, выравниваясь, огонёк.
– Кто-нибудь увидит, – напрягся Кейро.
– Я же говорил – мы тут одни, – успокоил его Финн.
Гильдас высоко поднял фонарь, и беглецы уставились на окружавшие их зловещие столбы.
– Это ещё что такое? – наконец не выдержал Кейро.
Существо припало к земле. Финн даже в темноте знал, что оно не сводит с него глаз.
– Металлические деревья. – Огонёк фонаря осветил заплетённую бороду сапиента и проблеск удовлетворения в его глазах. – Лес, в котором растения состоят из железа, стали и меди, где листва тонка, как фольга, где растут золотые и серебряные плоды. Из стародавних времён до нас дошли рассказы о таких местах. Золотые яблоки, охраняемые чудовищами. Похоже, всё это правда.
Холодный, недвижный воздух нёс в себе непривычное чувство простора. И именно Кейро задал вопрос, на который не мог решиться Финн.
– Мы что, Снаружи?
– Думаешь, всё так просто? – фыркнул Гильдас. – Давай-ка присядем, пока ты не упал.
Он посмотрел на Финна.
– Надо заняться его ранами. Чтобы дождаться Включения Дня, это место годится так же, как любое другое. Можем отдохнуть, даже поесть.
Но Финн отвернулся и в упор уставился на Кейро. Его трясло от холода и усталости, но он упрямо и твёрдо промолвил:
– Прежде чем мы пойдём дальше, я хочу знать, что там нёс Джорманрик. Насчёт смерти Маэстры.
На мгновение наступила тишина. В призрачном свете Кейро бросил на брата раздражённый взгляд и
