Он изумлённо выдохнул, и кристалл покрылся корочкой льда.
– Ты не сказал мне, как тебя зовут, – напомнила она.
– Финн. Просто Финн.
Снова наступила тишина. Настороженное молчание и две руки, напряжённо сжимающие Ключи. Финну хотелось узнать так много, задать столько вопросов, но он не знал, с чего начать.
– Ты говоришь со мной через кристалл, внутри которого голограмма орла? – спросила она наконец.
Он сглотнул.
– Да. Ключ.
За его спиной раздался хруст. Финн выглянул из-за дерева на храпящего Гильдаса.
– Значит, у нас два одинаковых прибора.
Она говорила быстро и задумчиво, словно бы привыкла решать задачки, находить всему объяснения. Слушая её ясный голос, Финн, с крохотной искоркой боли, вспомнил свечи. Семь свечей на торте.
И в этот момент, как всегда неожиданно, зажглись огни Инкарцерона.
Финн задохнулся при виде поразительного зрелища: лес из деревьев, отливающих медью и золотом, рыжевато-коричневым и красным, простирался на многие-многие мили вокруг, волнами уходя вниз.
– Что это было? Что случилось? Финн?
– Включился День. Я… на новом месте, в другом Крыле. В металлическом лесу.
Она отреагировала странно.
– Завидую тебе. Звучит завораживающе.
– Финн? – Поднялся Гильдас, оглядываясь по сторонам. Сначала Финн хотел позвать учителя, но сдержался. Это только его тайна, и нужно её сохранить.
– Мне надо идти, – торопливо произнёс он. – Я постараюсь снова выйти на связь… если хочешь… теперь мы знаем, как. Но ты должна, – поспешно добавил он, – ты должна мне помочь.
Ответ девушки удивил его.
– Помочь тебе? Разве в идеальном мире могут быть какие-то проблемы?
Синий огонёк начал слабеть, и Финн стиснул Ключ.
– Пожалуйста. Ты должна помочь мне совершить Побег, – отчаянно прошептал он.
13
У стен есть уши,
У дверей – глаза,
Звери лгут
И деревьев голоса.
Берегись дождя,
Снега берегись,
Бойся человека,
Знакомого всю жизнь.
***
Голос Финна. Пока Клодия натягивала перчатки и проверяла гибкость рапиры, этот шёпот вновь и вновь звучал у неё в ушах.
Ты должна помочь мне совершить Побег...
– En garde[4], пожалуйста, Клодия, – скомандовал учитель фехтования – маленький, обильно потеющий седой человек. Их рапиры скрестились. Он отдавал команды лёгкими точными движениями опытного фехтовальщика, она автоматически парировала и делала выпады – sixte, septime, octave[5] – она училась этому с шести лет.
В голосе юноши было что-то знакомое.
Тёплая темнота маски дарила чувство защищённости. Клодия, закусив губу, атаковала: встала в четвёртую позицию, парировала – клинок с глухим победным стуком ударил по защитному костюму маэстро.
Произношение, слегка растянутые гласные. Так говорят при дворе.
– Финт с прямым уколом. Перевод, пожалуйста.
Она подчинилась. Ей стало жарко, рукавицы увлажнились от пота, рапиры со свистом рассекали воздух. Тихие позвякивания и знакомые упражнения успокаивали, умелое владение клинком ускоряло работу мысли.
«Ты должна помочь мне совершить Побег».
Страх. Страх слышался в его шёпоте. Страх быть подслушанным, страх произнести то, что произнёс он. И слово «Побег», словно святыня, запретное, полное благоговения.
– Четвёртая против четвёртой, пожалуйста, Клодия. И держите руку выше.
Она защищалась автоматически, уворачиваясь от кончика рапиры. Во внутренний дворик вышел лорд Эвиан и остановился на ступеньках. Втянув в ноздрю понюшку табака, он принял элегантную позу и уставился на Клодию.
Та нахмурилась – ей о многом надо было подумать, и урок фехтования был в этом смысле её собственным побегом от реальности. В поместье жуткий хаос: упаковка одежды и книг, которые Клодия наотрез отказалась оставить; последние примерки свадебного платья; подготовка домашних животных, которые – она настояла – едут с ней. И вот ещё что: очень важно, чтобы Ключ взял с собой Джаред. В её багаже артефакт не будет в безопасности.
А сейчас она была поглощена поединком. Отбросила все мысли, сосредоточилась на атаках и уколах, на изгибах рапиры, которой она делала выпады снова и снова.
Пока наконец учитель не отступил назад.
– Очень хорошо, миледи. Ваш самоконтроль превосходен.
Она медленно стянула маску и пожала учителю руку. Вблизи он выглядел старым, и немного опечаленным.
– Мне будет горько потерять такую ученицу.
Она крепко сжала его кисть.
– Потерять?
Он смутился.
– Я... имел в виду... в связи с вашей свадьбой…
Клодия подавила гнев. Отпустив его руку, она расправила плечи.
– После свадьбы мне по-прежнему будут необходимы ваши услуги. Не обращайте внимания на то, что по этому поводу говорит мой отец. Ко двору вы отправитесь вместе с нами.
Он с улыбкой поклонился. Его явно одолевали сомнения. Побагровев от унижения, Клодия отвернулась и приняла чашку с водой из рук Элис.
Они пытаются её изолировать. Этого следовало ожидать – Джаред предупреждал её. Им нужно, чтобы при дворе королевы Сии Клодия оставалась одинокой, чтобы ей некому было довериться, не с кем плести интриги. Но ведь ей и так не на кого было опереться.
Лорд Эвиан, переваливаясь по-утиному, подошёл ближе.
– Вы великолепны, дорогая.
Маленькие глазки с удовольствием обозрели её фигуру, затянутую в фехтовальный костюм.
– Оставьте при себе свой покровительственный тон, – резко проговорила она, забрала чашку и
