твёрдо, высоко подняв голову, и народ провожал удивлёнными глазами зелёную мантию сапиента.
Старик выглядел суровым и целеустремленным; он коротко ободряюще кивнул Финну.
Ни следа Кейро и Аттии. Финн в отчаянии вглядывался в толпу. Удалось ли им выяснить, что с ним случилось? Может быть, они поджидают снаружи, возле Пещеры?
Говорили ли они с Клодией? Измученный неизвестностью, он решил, что не позволит себе думать о самом страшном, о том, что, словно паук, словно издевательский шёпот Инкарцерона, скрывается в самых тёмных углах его разума.
О том, что Кейро, завладев Ключом, сбежал.
Финн тряхнул головой. За три года у комитатусов Кейро ни разу не предал его. Дразнил – было дело, смеялся над ним, жульничал, дрался, спорил. Но всегда был рядом. И всё же теперь, с внезапным холодом в груди Финн осознал, как мало ему было известно о брате по обету – кто он и откуда. Кейро просто сказал, что его родители мертвы, а Финн не стал задавать лишних вопросов. Он был слишком занят собой, собственными переживаниями: чувством невыносимой потери, вспышками воспоминаний и припадками.
Он должен был расспросить.
Он должен был беспокоиться не только о себе.
Люди начали пригоршнями подбрасывать в воздух чёрные лепестки, дождём окатившие Финна и покрывшие брусчатку ароматным ковром. Необычные оказались лепестки – соприкасаясь с землёй, они таяли и сливались в благоуханную клейкую массу, которая потекла по улицам и канавам.
Странное чувство охватило Финна. И, словно погружаясь в сон, он вспомнил голос, услышанный ночью.
'Я всюду'. Как будто Тюрьма ответила ему. Когда они проходили сквозь зияющую пасть ворот, Финн поискал глазами и нашёл одинокое красное Око на опускной решётке. Оно, не мигая, смотрело на Финна.
– Видишь меня? – выдохнул он. – Ты говорил со мной?
Но ворота остались за спиной. Теперь он был вне Города.
Вдоль пустынной прямой дороги текло липкое масло. Позади раздался лязг запираемых засовов и упавшей сверху решётки. А здесь, под сводами Тюрьмы, мир казался пустым, на просторах гулял ледяной ветер.
Солдаты поспешно взяли наизготовку тяжёлые топоры; у одного имелось устройство, к которому была прикручена канистра. Огнемёт, решил Финн.
– Давайте подождём сапиента, – попросил он.
Они послушно замедлили шаг, словно сейчас он был их лидером, а не пленником. Нагнав их, запыхавшийся Гильдас выпалил:
– Твой братец так и не показался.
– Он появится. – Произнесённая вслух, фраза успокаивала.
Они торопливо зашагали дальше, сбившись в тесную кучку. По обе стороны дороги земля была испещрена ямами, полными капканов; Финн видел, как поблёскивают в глубине железные зубья. Оглянувшись, он удивился тому, как далеко позади остался Город. На его стенах по-прежнему было полно людей, наблюдающих, кричащих, поднимающих повыше своих детей, чтобы и тем тоже всё было видно.
Глава стражи заметил:
– Здесь мы сходим с дороги. Будь осторожен; ступай за нами след в след и не вздумай сбежать. Тут всё напичкано огнешарами.
Финн не имел понятия, что такое огнешары, а Гильдас нахмурился:
– Зверь, должно быть, на самом деле ужасен.
Стражник посмотрел на него.
– Я никогда не видел его, Мастер, и не горю желанием.
Дорога стала неровной. Медная шероховатая поверхность земли собралась гигантскими морщинами, в нескольких местах была прожжена, рассохлась до угольной хрупкости – клубы черной пыли поднимались от каждого их шага. Кое-где почва закалилась и блестела, как стекло. Для такого нужен немыслимый жар, подумал Финн. В воздухе висел сильный запах окалины. Финн старался ступать след в след за охранниками. Когда они остановились передохнуть, он оторвал взгляд от земли и обнаружил, что их группа уже довольно далеко отошла от Города. Высоко над головами сияли, словно солнца, огни Тюрьмы и от людей по земле протянулись зловещие чёрные тени.
В высоте по-прежнему кружила птица. Она вскрикнула, и стражи, задрав головы, посмотрели на неё. Ближайший пробурчал:
– Предчувствует добычу.
Интересно, сколько им ещё идти? Вокруг ни холмов, ни горных кряжей, откуда тут может взяться пещера? Финн представлял её себе как некую темную расселину в металлической скале. Ну вот, уже и воображение отказывает… Финна переполняли мрачные предчувствия.
– Стой. – Капитан стражей схватил Финна за руку. – Это здесь.
Там ничего не было. Так показалось на первый взгляд. Финн почувствовал облегчение. Это всё не на самом деле. Сейчас они его отпустят, а сами вернутся в Город, сплетут какую-нибудь страшную сказку про чудовище, чтобы развлечь народ.
Затем, протолкавшись между стражниками, увидел в земле дыру.
Пещера.
***
– Ты пообещала им карты, которых не существует! Что за безумная идея, Клодия? Дело принимает слишком опасный оборот! – в смятении воскликнул Джаред.
Клодия пересела на его сиденье и сказала:
– Мастер, я знаю. Но ставки так высоки.
В глубине его глаз затаилась боль.
– Клодия, ты же не обдумывала всерьёз безрассудное предложение Эвиана? Мы не убийцы!
– Нет. Если мой план сработает, нужда в этом отпадёт сама собой.
Но об одном она умолчала: если всё станет известно королеве, если Джареду будет грозить опасность, то чтобы спасти его, она прикончит их всех без сожаления, включая собственного отца.
Может быть, он знал об этом. Карету тряхнуло, он выглянул в окно, и лицо его потемнело, чёрные волосы мазнули по воротнику мантии.
– А вот и наша тюрьма, – невыразительно проговорил он.
Проследив за его взглядом, Клодия увидела украшенные флагами шпили и стеклянные башни дворца, над которыми вились в вышине голуби, услышала, как звонят в честь её прибытия все колокола, как грохочут в торжественном салюте все пушки на великолепных высоких террасах, вздымающихся в синее небо.
20
Мы вложили в него всё, что у нас оставалось.
И теперь он больше, чем все мы вместе взятые.
***
