собрали оставшееся снаряжение и шли теперь по следам Катлы.
Нагнав дочь, Аран отобрал у нее котел и вручил тюк ткани.
— Тебе не надо ничего доказывать мне, дочка, — мягко сказал он, глядя на Катлу глазами зеленее моря. — Я знаю, что твое сердце не уступит в силе мужскому.
С этими словами он поднял котел с такой легкостью, будто тот превратился в деревянное ведро, и быстро прошел мимо девушки.
Аран с семьей работали быстро и достаточно эффективно. Никто не нуждался в дополнительных инструкциях.
Меньше чем через час они поставили пару палаток, которые должны были стать их домом на время Большой Ярмарки. Может быть, эйранские палатки и не блистали яркими красками, как шикарные павильоны, которые Катла видела у подножия Замка Сура, зато они не пропускали влагу и предоставляли довольно места: почти двадцать футов в длину, четырнадцать в ширину, в центре до десяти футов в высоту — достаточно просторно для всей семьи, команды корабля и груза.
Холодный прибрежный бриз появился будто ниоткуда, пока они работали, ставя дубленую кожу крыши куполом. Катла с давно растрепавшимися волосами натягивала веревки и привязывала их к подпоркам, когда обнаружила подле себя мужчину из имперских в богатом синем плаще. По смуглому лицу и бритому подбородку незваного гостя любой догадался бы, что он не с островов.
Истриец носил серебряный обруч в черных волосах, очень гладкая кожа выглядела как полированное дерево. Он был выше Катлы, хоть и ненамного, однако смотрел на нее сверху вниз так, будто видел перед собой нечто мелкое и грязное.
Девушка почувствовала, что в первый раз в своей жизни не знает, что сказать.
Аран бесшумно встал рядом с дочерью.
— Чем я могу вам помочь? — поинтересовался он.
Глаза иноземного господина скользнули неприязненно по голым рукам и буйной шевелюре Катлы, задержались чуть дольше, чем позволяли приличия, на ложбинке между грудей, видной из-за ручейка пота на тунике, потом повернулся к Арану.
— Насколько я знаю, вы продаете отличные кинжалы, — произнес он.
Голос будто шелковый. Гость говорил на Древнем языке без малейшего акцента.
Аран кивнул:
— Да. Однако мы не начнем торговлю до полудня.
— Я хотел бы стать вашим первым покупателем, чтобы получить лучшие из товаров.
— Тогда вам следует быть здесь перед самым открытием, — коротко ответил Аран.
Что-то в иноземном господине не понравилось ему, догадалась Катла по тону отца.
Истриец поднял изящную бровь:
— Понятно.
Он помолчал, потом вытащил кошелек из-за пояса, глубокомысленно взвесил его на руке.
— Может, мне удастся убедить вас открыться сейчас — за сумму, которая удовлетворит нас обоих?
Аран засмеялся.
— Нет. Мы не будем готовы до полудня, — повторил он.
Глаза иноземца вспыхнули. Он отвернул одну сторону плаща так, чтобы на секунду показался знак его рода, потом позволил ей упасть обратно.
— Мне необходимо иметь только лучшее из того, что вы предлагаете.
— Я польщен, что наша репутация достигла далеких стран, — осторожно проговорил Аран. — Возможно, мы могли бы открыться чуть раньше полудня, и Катла покажет вам самые лучшие лезвия. Они сравнимы с высочайшими…
— Эта женщина? — Истриец выглядел сбитым с толку. — Вы позволяете женщине показывать ваши клинки?!
Аран насторожился:
— Конечно. Их сделала сама Катла, они лучшие во всей Эйре. Может быть, вам покажется недостойным, что я хвастаюсь работой собственной дочери…
Господин отшатнулся так, будто Аран испортил воздух. Он сотворил рукой какой-то сложный знак и сказал несколько слов на своем языке, совершенно непонятном для уха эйранца.
Наконец незнакомец произнес:
— Я не могу купить оружие, которое трогала женщина, это совершенно невозможно. Доброго дня.
Гость повернулся на каблуках. Потом, будто бы о чем-то вспомнив, он остановился и прямо обратился к Катле.
— Ходят слухи, что какую-то молодую эйранскую женщину поймали сегодняшним утром на вершине Скалы Фаллы, — проговорил он холодным, угрожающим тоном. — Я надеюсь, ради вас и вашей семьи, которая, я уверен, очень вас любит, что той женщиной были не вы.
Катла уставилась на него.
— Да в общем-то нет, — тут же ответила она, глядя незнакомцу прямо в глаза.
Во всяком случае, они ее не поймали, так что она не солгала.
— Дело в том, — холодно продолжал незваный гость, — что для женщины нарушить границы Скалы Фаллы означает совершить смертельный грех. Скала — священная территория, отданная Богине. Любая другая женщина, ступив на священную землю, совершает преступление.
Фент выступил вперед, его лицо искривилось от ярости.
— Скала принадлежит Суру… — начал он, но Аран перебил с угрюмым выражением лица:
— Это не могла быть моя дочь, потому что, как вы видите, мы работаем здесь уже несколько часов, и она ни на минуту не выходила из моего поля зрения.
Истрийский господин выглядел успокоенным.
— Мои извинения.
Он собрался уходить, но Аран быстро спросил:
— Могу ли я спросить, почему вы заподозрили мою дочь в преступлении против вашей богини?
— Да из-за цвета ее волос, конечно. Два господина, наткнувшихся на женщину, описали ее довольно точно. Длинные рыжие волосы, так они сказали, длинные волосы, забранные в хвост, который она распустила в насмешку над ними.
Аран засмеялся:
— Как вы прекрасно знаете, господин, у нас на севере мужчины и женщины по традиции носят длинные волосы; многие — как мой сын Фент, например, — могут похвастаться рыжей шевелюрой. Боюсь, что неизвестные мне господа, которые обнаружили преступника, не первой молодости люди, или же у них есть проблемы со зрением.
Истриец на минуту задумался. Потом кивнул головой:
— Такое действительно вполне возможно, господин. Дистра очень пожилые люди. Наверное, они ошиблись. Надеюсь на это ради вашей дочери, потому что слухи распространились по всему лагерю, а стража уже ищет преступницу. Она может столкнуться… с определенными трудностями на Ярмарке, если еще кто-то придет к тому же выводу.
Аран выдержал его взгляд в полном спокойствии, потом истрийский господин кивнул.
— Счастливой торговли на Ярмарке, — официальным тоном попрощался он и пошел прочь. Великолепный синий плащ развевался на крыльях бриза, как будто предусмотренного в дополнение к одежде.
Эйранцы смотрели, как он уходит.
Когда господин оказался вне пределов слышимости, Аран схватил Катлу за плечо:
— Ты, маленькая ведьма! Я обещал твоей матери, что не выпущу тебя из виду, а ты уже умудрилась попасть в самую страшную из возможных переделок!
Он смерил девушку взглядом — короткая туника, голые ноги и взлохмаченные волосы. Потом, не говоря ни слова, Аран поймал ее двумя руками и выхватил разукрашенный кинжал, который Катла носила
