кольцу и далее вдоль улицы Рихарда Штрауса. Перед могучим круглым зданием банка свернула направо и, проехав еще два квартала, оказалась уже на разыскиваемой улице.
Доната припарковала машину на незастроенной стороне, нашла по номеру нужный дом и стала читать таблички на дверях. Переговорного устройства при входе не было, но, поскольку какой-то молодой человек как раз открыл дверь своим ключом, входя в дом, она вместе с ним прошла внутрь и с ним же поехала вверх на лифте.
В голове у нее мелькали противоречивые мысли: «Что случилось с Тобиасом? Кто такой Г. Липперт? Надо будет обязательно узнать, существует ли уже план застройки этого микрорайона».
Молодой человек в лифте смотрел на нее с удивлением и заинтересованностью, но она этого даже не замечала. Когда он, сойдя на этаж раньше ее, пожелал всего наилучшего, она смогла лишь вымученно улыбнуться.
На пятом этаже было четыре квартиры, а двери в них располагались на небольшом расстоянии друг от друга. Доната из этого заключила, что квартиры невелики. Она нашла табличку «Г. Липперт»; имя было написано от руки, а карточка засунута в маленькую металлическую рамку.
Доната нажала кнопку звонка. До нее вдруг дошло, что она поступает бессмысленно. Если уж Тобиас ничего не дал знать о себе, почему он должен сейчас ее впустить? Но все же она позвонила вторично, более настойчиво. Вопреки всякой логике, она еще не была готова отступить.
Тут дверь открылась. Доната оказалась лицом к лицу с незнакомой женщиной в непромокаемом плаще.
– Прости, пожалуйста, – промолвила молодая женщина, тяжело дыша, – я как раз… – Она явно ожидала кого-то другого, но все же неуверенным тоном договорила: —…Только что пришла домой. Но с какой стати я вам это говорю?
Обе женщины смерили друг друга взглядами с ног до головы. Г. Липперт была молода, очень молода. Волосы ее светлые, хотя и не льняные, как у Донаты, были гладкими и доходили до плеч, лицо широкое, нос маленький, лоб выпуклый.
– Добрый вечер, – начала Доната. – Предполагаю, что вы – госпожа Липперт?
– Что вам нужно?
– Я ищу Тобиаса Мюллера.
– Он здесь уже не живет. – Легкая тень раздражения пробежала по молодому лицу. – Если это вам интересно, могу сообщить, что я его выставила.
– К сожалению, он забыл указать нам на работе свой новый адрес.
– Это на него похоже.
– Но вы, конечно, знаете, где он теперь живет?
– Понятия не имею.
– Это плохо.
– Что вам, вообще, от него нужно? – спросила Липперт.
– Он сегодня не явился на работу. А по телефону ему звонить тоже некуда.
– Ах, вот как. Это можно было предположить.
– Что он бросит работу?
– Нет, не это. А то, что вы – Доната Бек. Это действительно вы, или я ошибаюсь?
– Да, я, – произнесла Доната и рассердилась, что Г. Липперт, судя по всему, вовсе не собирается приглашать ее в квартиру.
– Не могу утверждать, что я вас представляла себе именно такой.
– Как это получилось, что вы, вообще, имели обо мне хоть какое-то представление?
– Ох, и смешной вы человек! – Г. Липперт рассмеялась, но как-то безрадостно. – Как вы полагаете, почему мы, вообще, рассорились с Тобиасом?
– Мне жаль, что так вышло.
– Чепуха. Я вам не верю. Вы, конечно, рады без памяти, что сумели его подцепить.
– Но сейчас он, во всяком случае, исчез.
– Бояться нечего, никуда не денется.
– Не можете ли вы хотя бы дать совет, где его искать?
– Самый лучший совет: бросьте вы его искать, а то он вообразит о себе черт знает что. Вам ли не знать, каковы мужчины! Ваш возраст для этого вполне достаточен.
– Но ведь может быть и так, – парировала Доната, – что я и наполовину не столь опытна, как вы.
Г. Липперт рассмеялась.
– Ну, вы меня действительно развеселили! Сначала чего-то от меня хотите, а потом нахальничаете.
– Я беспокоюсь о Тобиасе, неужели вам это непонятно? Или у него такая привычка – просто пропадать в мгновение ока, без всяких объяснений? Ответьте мне на этот вопрос! Вы, видимо, знаете его лучше, чем я.
– Тут вы правы. Хорошо, я скажу. На него это не похоже.
– А что, если он заболел? Если попал в аварию?
– С чего это вы взяли?
– Я и сама знаю, что мое беспокойство может быть напрасным. Но ничего не могу с собой поделать.
– Господи, ну и скрутило же вас!
– Смейтесь надо мною сколько угодно, если вам это нравится. Но прошу, подумайте, как его найти.
– Ну, есть один человек, который определенно это знает. Его старший брат. Ему не раз приходилось выручать этого субчика из беды.
– А где он живет? И как его зовут?
Г. Липперт посмотрела на свои ручные часы и ответила – не столько из сочувствия, сколько из желания поскорее отделаться от Донаты:
– Себастиан Амалиенпассаже, дом три.
– Телефон?
– Ну теперь уж с меня хватит, – грубо бросила Липперт и захлопнула дверь перед носом незваной гостьи.
Доната проехала через Английский сад на Швабинг и далее по улице Людвигштрассе в предместье Макс. Уже совсем стемнело, усилилось движение транспорта от центра города к окраинам.
Позади университета она нашла место, где можно припарковать кабриолет. С улицы Амалиенштрассе она перешла в пассаж, который протянулся со всеми своими дворами и переходами до параллельной улицы Тюркенштрассе. По булыжной мостовой трудно было передвигаться в лодочках на шпильках, и ей пришлось балансировать на носках. Нумерация домов была какая-то стихийная. Но Доната довольно хорошо ориентировалась в этих местах, потому что когда-то осматривала весь обширный комплекс здешних зданий после завершения его строительства. Она быстро шла мимо жилых домов, лавок, ресторанов; пассаж производил впечатление маленького обособленного города.
В последнем дворе, вокруг которого группировались одноэтажные дома с озелененными плоскими крышами-террасами, она наконец обнаружила дом с номером три, который и искала. На его первом этаже располагалась мастерская серебряных дел мастера с ярко освещенной витриной. Металлическая табличка на узкой соседней двери свидетельствовала о том, что здесь проживает доктор [5] Себастиан Мюллер. Она позвонила, и через некоторое время услышала шаги. Дверь отворилась.
Доктор Себастиан Мюллер вышел во двор. Она сразу же узнала в нем брата Тобиаса, хотя сходство было не очень большим. Он, как и Тобиас, был высок ростом и широкоплеч, глаза темные, но более точно она их цвет определить не смогла из-за ослеплявшего света витрины. Во всяком случае, они темны, как темны и его волосы. Черты лица гораздо заостреннее, чем у младшего брата. Широкие брюки «Манчестер», застиранный пуловер и шлепанцы свидетельствовали о том, что он, видимо, в этот момент предавался домашнему отдыху.
Доната невольно выпрямилась, чтобы показаться выше ростом.
– Простите, что я врываюсь к вам без предупреждения, доктор Мюллер. Но госпожа Липперт дала мне
