— Кларисса, ты изменилась.
— А ты нет. — Она покачала головой. — Всё еще считаешь себя бессмертным.
Вязель грустно усмехнулся.
— Не вини Роберта, — сказал он. — Для него на карту поставлено очень многое, такое, о чем ты даже не подозреваешь. И раз уж зашел разговор о знании — да, за него приходится платить. Оно уже стоило нам Эдема, а тебе будет стоить этого кромлеха. Но это не то знание, о котором говоришь ты, не голый перечень фактов и дат. Те люди, столь презираемые тобой, тоже стремятся к знанию, но к другому — к тому, какое исходит из сердца. Ты это помнишь. Оно говорит с нами языком мифов, легенд и снов. Именно оно делает нас людьми.
Она фыркнула:
— Если кромлех не увезти, он тут сгниет. Это факт.
— Значит, пусть гниет. — Вязель оглянулся — через ворота перелезали несколько человек в деловых костюмах. — Смерть — это часть жизни. Никто и ничто не может ее избежать.
— Даже ты?
Он печально кивнул:
— Даже я. Ты мечтаешь сохранить кромлех только из страха. Из боязни его потерять. Увидеть, как из месяца в месяц дожди и ветра пригибают его к земле. Как его подтачивают жуки и лишайники. Но извлеки его из земли — и что ты получишь? Груду деревяшек в витрине музея. Сохранять жизнь любой ценой — это противоречит природе.
— Жизнь! — ухмыльнулась она. — Ты говоришь, как будто этот кромлех живой.
— А он и есть живой. Просто спит.
Они долго буравили друг друга взглядами. Потом она тихо произнесла:
— Ты изменился, Вязель. У тебя нездоровый вид.
Он рассмеялся, сцепил руки так, что стали видны три глубоких ожога.
— Богиня, я умираю, — коротко произнес он.
Среди столбов кромлеха метнулось что-то темное.
Роберт обернулся, ахнул.
Змея. Длинная, зеленая. Она, текуче извиваясь, выползла из-за деревянных столбов и направилась прямо к раскрытой калитке в железном заборе. В воздухе трепетал ее раздвоенный язык. Роберт проговорил:
— Она из…
— Да. — Вязель оглянулся. — Не выпускай ее на поле. — И тихо, сдерживая волнение, велел: — Закрой калитку.
Роберт послушался. В толпе почитателей Котла послышался крик, но Роберт помахал им; увидев, что Вязель никуда не делся, люди опять улеглись на землю, открыли новые банки с пивом.
Змея повернула и поползла вдоль забора, изнутри. Холодная чешуя с еле слышным шелестом терлась о металл. Она двигалась с ошеломляющей стремительностью; Кларисса отскочила, а у Роберта по спине заструился пот.
Змея огибала кромлех.
До чего же она была длинная, до чего же толстая!
Змея взяла в зубы кончик своего хвоста и замерла, разглядывая людей полуприкрытым глазом.
Кларисса сглотнула. Кажется, она лишилась дара речи, однако Вязель прошептал:
— В Эдеме тоже была змея…
— Она не настоящая.
— А ты ее коснись. И убедишься.
Она неуверенно склонилась, вытянула руку. Роберт распахнул глаза. Ну и выдержка у нее, подумал он. Пальцы Клариссы коснулись блестящей чешуи. Змея не шелохнулась. Кларисса отстранилась и встала лицом к лицу с Вязелем.
Он шагнул к ней, взял за руки.
— Богиня…
— Не зови меня так!
— Ну ладно, тогда Кларисса. Ты не хуже меня знаешь, откуда она приползла. Из середины этого кромлеха, из дерева, по которому мне предстоит спуститься. Из мира, в который ты раньше верила, а может быть, веришь до сих пор. Из мира, где меня ждет частица твоей души — бессмертная частица.
Кларисса сердито пожала плечами. У нее из косы выбилась непокорная прядь.
— Оставь меня в покое. Ты и так мне немало досадил. — Она решительно вышла и закрыла за собой калитку.
Тут подбежал Дэн:
— Смотрите-ка!
К раскопкам приближались полицейские. Их возглавляла Роза.
— Полиция. Мы пришли разобраться, что здесь происходит, — сказал один из них. — Все участники инцидента должны собраться на переговоры. — Он бросил взгляд на Вязеля, но тот ответил ему спокойной улыбкой.
— Не о чем тут говорить, — огрызнулась Роза. — Они пустят в ход бензопилу только через мой труп!
— Уверен, подробное и чистосердечное обсуждение разрядит обстановку. Может быть, пройдем в фургон?
Роза открыла рот, чтобы продолжить спор, но тут поймала на себе взгляд Вязеля и нехотя кивнула:
— Ладно. Я соберу представителей всех конфликтующих сторон. Но вы будете охранять кромлех. Пока мы не придем к соглашению, с ним ничего не должно произойти. Ничего. Договорились?
Полицейский кивнул, потом посмотрел на Вязеля:
— Как я понимаю, этих людей возглавляете вы?
Поэт с усмешкой покачал головой, потер щеку тонкими пальцами.
— Вас ввели в заблуждение. Я здесь чужой.
— Не согласен. — Но полисмен бросил на Роберта сердитый взгляд и кивком указал на забор.
— Могу я своими глазами увидеть ваш таинственный кромлех? Должен же я знать, из-за чего весь сыр-бор.
Вязель улыбнулся Клариссе. Она оцепенела от ужаса, но не успела сказать ни слова: Вязель уже широко распахнул калитку.
Полицейский вошел и оглядел деревянные столбы.
— Фантастика, — пробормотал он.
Роберт в изумлении озирался. Змеи нигде не было.
Вязель взглянул на Клариссу, вопросительно приподняв бровь, потом взял Розу под руку и повел к фургону.
— Надо протянуть до восхода луны, — тихо шепнул он. — Скажи остальным, пусть тянут время. Пусть обсуждают как можно подробнее и чистосердечнее. Побольше слов. Слова — это единственное оружие, какое у нас осталось:
Она усмехнулась.
— Не волнуйтесь, мастер. Мы вас не подведем.
Отец Максел пришел часов около семи. Увидев Дэна и Роберта, развалившихся на траве, он подошел и тяжело опустился рядом с ними.
— О вас трубят во всех вечерних новостях. Каково положение дел?
— Они всё еще ведут переговоры.
— С вашим друидом?
— Нет. Я думаю, он спит. — Роберт кивком указал на темный силуэт Вязеля, он лежал, завернувшись в одеяло, под деревом на краю поля.
Максел достал из кармана сверток, отогнал комаров.
