— Она говорит правду. Я больше никого не видел.
— Прошу прощения, принц, но я считаю, что никому из Девятерых нельзя доверять. — Из алькова вышел Аргелин. Он направился к Ретии и холодно, внимательно вгляделся в ее лицо. Потом сказал: — Я был уверен, что вы мертвы — и ты, и Мирани. Вижу, ненавистная Царица сохранила вам жизнь. Мы с ней ведем войну, и орудиями в ней служат мелкие людишки вроде вас, простые смертные, которые считают себя важными персонами. Но теперь я ненавижу тебя, и тебе не спастись от моего гнева.
Ретия побелела. Должно быть, силы давно уже покинули ее, однако она держалась с таким ледяным спокойствием, что Сетис невольно восхитился.
— Тогда убей меня, как ты убил Гермию, — заявила она. — Потому что я никогда не перестану бороться с тобой.
Аргелин не сделал ни шагу, не издал ни вздоха. Он протянул руку, и Ингельд вложил в нее меч. Сетис похолодел. Надо что-то делать. На лице генерала застыла пугающая решимость. Сетис вскочил, и в тот же миг среди колоннады заметил Мирани.
И Алексоса.
— Нет! — прошептал он. — Вернись!
У Мирани в руке что-то было — небольшой диск. Задыхаясь, она прошептала:
— Я подумала, ты в беде!
— Беды не было, пока ты не привела Алексоса! Уведи его отсюда! Скорее!
Поздно. Аргелин услышал их голоса, отдал приказ и вместе с Ингельдом зашагал между колоннами. По бокам рассыпалась стража. Сетис свирепо выругался и прижался спиной к круглой колонне.
— Уходи, Архон, прошу тебя! Если они обнаружат, что ты жив, нам обоим конец!
Мальчик, казалось, вот-вот заплачет. Он отступил на шаг.
— Прости, Сетис. Я совсем забыл.
Но в ушах Мирани звучали совсем другие слова.
Она испуганно обернулась.
— Но там же камни…
— Показать им, что я жива? Зачем?
Аргелин взревел:
— Сетис?
Мирани сделала шаг, схватила Сетиса за руку и завела себе за спину.
— Схвати меня. Крепче!
— Мирани…
— Это единственный выход. — Не успел он ответить, как она выскочила из-за колонны, визжа, брыкаясь и молотя его кулаками. Он в ужасе вцепился в нее. Тут из-за другой колонны вышел Аргелин. Он схватил девушку, приподнял ей подбородок и с мрачной радостью всмотрелся в ее лицо. Мирани вырывалась и отбивалась.
— Пусти! — визжала она. — Пусти!
И Сетис услышал собственный голос. Голос был наглым и самодовольным, и он ненавидел его за это. Голос произнес:
— Смотрите, кого я вам поймал, великий царь. Она шпионила за вами!
Кровь для колдовства
Тут начался хаос.
Кто-то с крыши выкрикнул приказ, наемники почти одновременно подняли головы, и на них сверху, развертываясь в воздухе, обрушились утяжеленные камнями сети. Раскрутились веревки; по ним соскользнуло целое войско из воров и нищих, хорошо вооруженных, по самые глаза закутанных в рваные плащи.
Аргелин крепче вцепился в Мирани, оттащил ее.
— Держите Джамиля, — прорычал он.
Ингельд подбежал, крича что-то на своем гортанном языке, но его люди уже запутались в сетях, упали, покатились по полу. Из барахтающихся клубков торчали мечи, копья, латы. Лис съехал по веревке и схватил Жемчужного Принца, Ретия подобрала на полу чей-то оброненный меч и попятилась, умело размахивая оружием.
— Мирани! — кричала она. — Уходим!
Мирани стояла не шевелясь, тяжело дыша, но не вырывалась. Аргелин крепко держал ее за волосы.
— Очень разумно, — прошипел он ей на ухо.
Сетис оглянулся. Среди теней никого не было. Алексос исчез.
Воровское войско опытными руками уложило оставшихся солдат. Ингельда держали в повиновении сразу несколько мечей и копий, нацеленных в грудь. Он достал рог и трижды призывно дунул в него. Сетис заметил, как за вереницей колонн торопливо убегает Джамиль. Интересно, каким образом Шакал рассчитывает провести по улицам столь хорошо известную личность, как Жемчужный Принц.
Аргелин, побелев от гнева, посмотрел на крышу и тихо, словно про себя, произнес:
— Наконец-то.
Шакал стоял на широком каменном фронтоне, идеально сохраняя равновесие. Свежий ветер трепал длинные светлые волосы, выбившиеся из-под темной повязки на голове, звериные глаза смотрели на стоявших далеко внизу генерала и Мирани. У него под ногами вырезанные из камня Девятеро жриц исполняли древние ритуалы; по мраморному фризу безмолвной процессией вышагивали флейтистки, девушки с цветами, жрецы.
Грабитель могил и царь долго вглядывались друг в друга. Затем Аргелин отдал Мирани Ингельду и сделал шаг вперед.
— Кто ты такой?
Шакал скрестил руки на груди. Через мгновение послышался его голос, звонкий и насмешливый:
— Твоя тень. Она должна быть у каждого бога.
Шум. Крики, топот бегущих ног.
«Иди!» — мысленно призывал Сетис. Но Шакал не двигался с места.
— Мы могли бы прийти к соглашению.
Аргелин угрюмо рассмеялся.
— Девчонка останется здесь. А я буду разносить в щепки одну за другой все лачуги в Порту, пока не найду тебя и эту стерву Ретию. Твоя голова, вор, будет красоваться над Пустынными воротами.
Шакал кивнул.
— А теперь послушай, что я тебе скажу. Ты не спустишься в гробницы. Бог запрещает это. Любого, кто войдет в залы Теней, будет ждать смерть, а возмездие мертвых столь жестоко, что с ним не сравнятся никакие ужасы царства людей. Поверь мне, великий царь. — Он повысил голос. — Слушайте меня и вы, ледяные воины. Сказал ли он вам, что там, внизу, тянутся миллионы туннелей, по которым человек может блуждать неделями, пока его не настигнет смерть от жажды? Что лабиринты подземных залов и коридоров полным-полны смертоносными ловушками? Тень строго
