— Мы с тобой уже встречались…
Голос из-под маски произнес:
— Много раз, пресветлый. — Незнакомец обернулся, бросил взгляд, чтобы проверить, идут ли они за ним, и направился в глубину пещеры.
Над ними нависали темные своды, скрытые туманной дымкой. Под ногами у Мирани хрустели мелкие камушки; она слышала хриплое дыхание Орфета и шаги Аргелина, но странный человек в маске не издавал ни звука, будто шел, не касаясь земли. Он провел их под скрученной колонной, испещренной прожилками малахита, и тут впереди, в туманной мгле, они услышали тихий всплеск.
Аргелин застыл как вкопанный.
— Что, генерал, боишься воды? — прошептал Орфет.
Аргелин пропустил его слова мимо ушей. Вглядевшись в скрытого под маской проводника, спросил:
— Что это еще за ловушка?
— Никакой ловушки, господин. Вы должны переправиться через реку. Каждый должен. — Не дожидаясь ответа, он пошел дальше. Мирани следовала за ним. Через три шага туманная дымка расступилась и развеялась, и шакалья маска обернулась к ней. — Не прикасайтесь к воде, если не хотите всё забыть, — проговорил он серебристым, звенящим голосом. — Это — река забвения. Она унесет все ваши боли и горести, любовь и желания, радость и вдохновение.
Перед ними расстилалось широкое алое море. Сначала Мирани испуганно отшатнулась — ей показалось, что в реке течет кровь. Потом, приглядевшись, она поняла, что поверхность воды устлана толстым ковром маковых лепестков. В воздухе витал сладковатый опиумный аромат. У Мирани закружилась голова.
Ей придало сил недовольное ворчание Орфета:
— И как же мы будем переправляться? Вброд?
— У вас будет лодка.
— Не вижу.
— Он придет. Приготовьте плату. Это единственный путь в страну мертвых, музыкант.
Орфет нахмурился, и вдруг Алексос воскликнул:
— Смотри, Орфет! Вон там!
Сквозь туман приближалась лодка. Черная, с высоко поднятым носом, украшенным резной фигурой змеи с глазами из халцедона. Посреди лодки, спиной к ним, сидел на веслах единственный гребец. Весла размеренно погружались в алые лепестки, поднимались, роняя в скрытую под цветами черную воду мелкие капли.
Шакалолицый проводник отступил в тень.
— Я вернусь, когда буду нужен, — сказал он.
— Погоди! — Аргелин хотел схватить его, но перчатка генерала скользнула по гладкому камню, стиснула колонну из шершавого гранита, поблескивающего вкраплениями кварца. Аргелин выругался, огляделся по сторонам, но странный незнакомец исчез.
К нему подошел Орфет.
— Привыкай, генерал. В этой стране не все будут плясать под твою дудку.
Аргелин оттолкнул его с дороги, вышел на берег и встал рядом с Мирани, глядя, как приближается черная лодка. Вода у его ног то поднималась, то отступала, оставляя помятые лепестки. Он опустил глаза и отступил на шаг.
— Лучше бы вы дали этой воде коснуться вас, — тихо проговорила Мирани. — Тогда бы вы забыли ее.
Ответил он не сразу. Молча стоял, глядя вдаль, и в темных глазах сквозила боль, о глубине которой Мирани могла только догадываться. Потом посмотрел на нее таким взглядом, что она невольно отшатнулась.
— Никакая сила во вселенной не заставит меня сделать это, — сказал он.
Вдруг послышался вскрик Алексоса. Он сел на каменистый берег, зажал рот руками и тихо всхлипывал.
— Архон! — присел возле него Орфет. — Что с тобой? Что случилось?
— Это же я, Орфет. Это я.
Гребец на веслах обернулся к ним, помахал, и Мирани ахнула. Киль лодки с неожиданной силой выехал на берег. Древнее черное дерево растрескалось, на носу посверкивал громадный зеленый глаз. Гребец отложил весла, встал, с трудом разогнувшись, перелез через сиденья. Потом соскочил на берег и приветственно раскинул руки.
— Мой дорогой Орфет! Какая чудесная встреча!
— Архон? — На миг Орфет потерял дар речи. Старик схватил его, расцеловал в обе щеки, радостно улыбнулся гостям.
— Да, Орфет, да, это я. А это, если не ошибаюсь, генерал Аргелин… Добрый день, господин… а это девочка из Милоса, которая давным-давно прочитала мою записку. Ты сильно повзрослела, детка моя. — Он взял ее за руку и заглянул в глаза. — Прости, что втянул тебя в эту историю. — Мирани с трудом выдавила улыбку. Он не сразу отпустил ее пальцы. — А это… А, понимаю. Новый Архон.
Он подошел к Алексосу, и мальчик встал навстречу ему. Старик пальцем приподнял мальчику подбородок и заглянул в лицо долгим взглядом, будто смотрелся в свое отражение в пруду или в зеркале. Мальчик спокойно встретил его взгляд. Темные глаза впитали в себя морщинистый лоб старика, впалые щеки, огрубевшую от соли кожу.
— Вот мы и встретились там, где смертные никогда не встречают друг друга, — прошептал старый Архон. — Молодость и старость, жизнь и смерть. Мы сами и те, кто пришел нам на смену. — Он ласкою склонился и поцеловал мальчика в лоб.
На миг наступило молчание. Потом старик взмахом указал на лодку.
— Садитесь, друзья мои. Если, конечно…
Он смущенно замялся.
— Если, конечно, у вас есть плата.
Орфет покопался в карманах.
— Деньги, дружище? Ты же знаешь, у меня никогда не было…
— Не деньги. — Он виновато взглянул на Мирани. — Нужно золото.
Она поглядела на Аргелина.
— Диск.
— Еще чего! Он нам нужен.
— Когда Бог просит, — тихо произнесла Мирани, — с ним не спорят. Я это давно поняла.
Его рука неспешно опустилась во внутренний карман. В тусклом свете золотой диск таинственно блеснул. Выгравированный на нем скарабей, казалось, зашевелил лапками. Старый Архон протянул руку, и на миг их пальцы встретились. Наконец Аргелин с неохотой выпустил диск.
— Боюсь, мы делаем ошибку.
Старик невесело усмехнулся.
— Однажды ты принес меня в жертву, господин генерал. Думаешь, я поступлю так же с тобой? — Он оглянулся на Мирани. — Поднимайся. Пора ехать.
Она вскарабкалась в лодку, за ней вспрыгнул Алексос. Архон сказал:
— Разреши тебя побеспокоить, дружище.
Орфет с улыбкой бросил Мирани лиру, налег плечом на киль и столкнул лодку в алое море. Когда она закачалась на волнах, он впрыгнул в нее, стараясь, чтобы на него не попало ни одной капли невидимой воды.
Аргелин, оставленный на берегу, попросил:
— Дайте мне руку.
Орфет, стоявший на носу, отозвался не сразу. Он долго стоял, молча глядя на генерала.
И вдруг у него из-за спины хором прозвучали два голоса:
— Орфет, сделай, как он просит.
