– Но почему они захватили Элис и как Рейнор узнал, что похищает именно Элис? – спросил Тарр.
– Он научился нас различать, – призналась Фиона.
– Как? – Тарр недоуменно покачал головой, вскинув ее к небесам, как бы призывая их в свидетели. – Не могу поверить, что он научился вас различать, а я нет.
– Рейнор утверждал, что это легко.
– Когда я до него доберусь, он мне откроет этот секрет. Приближение разведчика прервало их разговор. Тот поторопился сообщить Тарру:
– Лошади. Беглецов встретили сообщники с лошадьми.
На ночь они разбили лагерь, но не разводили костра, спасающего от холода, однако способного выдать их присутствие.
Фиона, закутавшись в одеяло, устроилась за большим валуном. На ней была ее обычная рубаха, блуза и шерстяной камзол отца, который она сохранила и использовала для верховой езды. И все же она ощущала холод промерзшей земли, проникавший сквозь одежду и вызывавший дрожь во всем теле.
Она наблюдала за тем, что делалось в лагере, видела, что люди стараются двигаться как можно тише. Похоже, даже лошади чувствовали необходимость соблюдать тишину, будто понимали, что от них требуется. Были расставлены часовые, и люди принялись готовиться ко сну, получив приказ подняться на рассвете.
Тарр, переговорив кое с кем из своих людей, подошел к ней. Фиона смотрела, как он приближается. Через его руку была переброшена меховая шкура, и она только молча вздохнула, представив, каким теплым был этот мех, но тотчас же вздрогнула при мысли о том, что его придется разделить с Тарром.
Он устроился рядом с ней, набросив шкуру на них обоих и подоткнув ее вокруг Фионы, потом обнял ее, чтобы ей было удобно спать в его объятиях.
Фиона не противилась, от меха исходило приятное тепло, и она улыбнулась, ощутив отзвук желания, вызванного в ней близостью Тарра.
– Удобно? – спросил он.
– Очень, – ответила она, угнездившись возле него.
– Ты ведь понимаешь, что после, возвращения мы поженимся.
– Поговорим об этом позже. – Фиона вздохнула.
– Нам будет хорошо вместе. Мы отлично поладим, – сказал Тарр, будто все уже было решено.
Фиона подняла голову, чтобы посмотреть на него.
– Поцелуй меня. Он рассмеялся:
– Ты не отличаешься застенчивостью.
– Мне нравится, когда ты меня целуешь, а ты еще ни разу не поцеловал меня, зная наверняка, что целуешь Фиону.
Тарр смутился:
– Разве я когда-нибудь целовал Элис? Фиона рассмеялась:
– Ну уж она бы по доброй воле не стала тебя целовать.
– Почему? – спросил он, почувствовав себя уязвленным.
Фиона подвинулась ближе к нему и прошептала у самых его губ:
– Ты ей не нравишься. – Ее губы легонько скользнули по его губам. – А мне нравится вкус твоих поцелуев.
Он приподнял ее лицо за подбородок.
– Уж раз мы разделили этот поцелуй, Фиона, ты моя навеки.
– Обещаю, – прошептала она, и ее теплое дыхание коснулось его губ. .
– Черт возьми, женщина, ты искушаешь меня!
Она рассмеялась, облизала губы медленным круговым движением языка, потом потянулась к нему и точно таким же волнующим, чувственным движением провела языком по его губам.
Его зубы захватили ее язык, Тарр игриво прикусил его, и скоро они забылись в долгом медлительном поцелуе, который, казалось, будет длиться вечно. Наконец Тарр неохотно прервал его.
– Еще один такой поцелуй, и наша первая близость произойдет здесь, на холодной и жесткой земле.
Ее зеленые глаза туманила страсть.
– Соблазнительная мысль.
– Слишком соблазнительная. Так что давай спать, пока мы оба не попали в беду.
Она вздохнула, как обиженное дитя.
– Спать, – твердо повторил Тарр.
– Ты будешь принадлежать мне, – сказала Фиона, зевая, и закрыла глаза.
Он улыбнулся и крепче обнял ее.
