Пока репортеры хохотали над ее новым афоризмом, Уорд мягко, но решительно взял Ксавьеру под руку и повел по коридору. Какой-то китаец, в одежде, напоминавшей пижаму, успел таки догнать их и сунуть Ксавьере под нос диктофон:
– Это правда, что вы были любовницей Брежнева?
– Нет, но его портрет висит у меня над кроватью.
– Значит, вы мечтаете стать его любовницей?
– Нет.
– Тогда зачем вы повесили в спальне его портрет?
– Чтобы отпугивать тараканов и крыс.
Уорд повторил свой маневр, и Ксавьера со своим спутником заторопились по длинному коридору. В холле они наткнулись на группу студентов из Вирджинии во главе с гидом и полудюжиной преподавателей. Две девушки узнали Ксавьеру, и она немедленно оказалась под перекрестным огнем любопытных взглядов. Пришлось раздавать направо и налево автографы и отвечать на многочисленные вопросы, в то время как Уорд потихоньку терял терпение.
Гид воспользовался паузой, чтобы прислониться к стене и немного отдохнуть. На лицах преподавателей постарше читался ужас. Более молодые требовали, чтобы Ксавьера, если в ее расписании случится окно, предоставила им аудиенцию. Когда всплыл вопрос о причине ее появления в Вашингтоне, студенты начали живо обсуждать возможность организации акции протеста. Преподаватели постарше бросились их отговаривать, а Ксавьера с Уордом под шумок поспешили скрыться.
Выйдя из Капитолия, они спустились по широченной лестнице. Улица кишела автомобилями и пешеходами, но не было видно ни одного свободного такси. Пока Уорд ловил машину, Ксавьера укрылась от любопытных взглядов между почтовым ящиком на металлической подставке и контейнером для мусора. Люди пробегали мимо. Некоторые узнавали Ксавьеру и махали ей.
Проходившая мимо пожилая пара замедлила шаги, а потом и вовсе остановилась, перешептываясь и отчаянно жестикулируя. Наконец они отважились приблизиться к Ксавьере. По-видимому, это были супруги: высохшие, но хорошо одетые, с пергаментной кожей и одинаковыми розовыми залысинками, которые проглядывались сквозь реденькие седые волосы. Подойдя, они застенчиво уставились на нее.
– Мисс Холландер, не так ли? – нерешительно начал мужчина.
Ксавьера лучезарно улыбнулась.
– Совершенно верно.
– А мы – Джорж и Эми Насбаум.
– Очень приятно. Как поживаете?
– Спасибо, хорошо, а вы?
– Прекрасно!
После того как с дежурными любезностями было покончено, наступила продолжительная пауза. Затем старушка толкнула мужа в бок и прошептала:
– Ну же, спроси ее!
Тот поколебался, откашлялся и взглянул на Ксавьеру.
– Э… мисс Холландер… правда ли, что семьдесят – не слишком подходящая цифра для занятий сексом?
Ксавьера с сомнением покачала головой.
– Да – если движением правит один из партнеров. Если же за рулем сидит кто-то третий, не вижу, почему бы…
– Нет, я имел в виду возраст.
– А… Тогда тем более не вижу причин для опасений. Шестнадцать, шестьдесят или сто шесть – по мне, так никакой разницы.
– Какой возраст вы сами предпочитаете? – спросила женщина.
– Шестьдесят девять.
– Вот видишь! – она торжествующе посмотрела на мужа. – Это почти семьдесят!
Тот замялся и пояснил:
– Эми не имеет в виду извращения.
– Я тоже, – улыбнулась Ксавьера.
– Я говорю о нормальном сексе, между супругами, – продолжал старик. – Мы с Эми давно знаете ли, женаты.
– Поздравляю!
– Спасибо. Мы живем в доме престарелых во Флориде. Это своего рода коммуна, у нас очень много всяких развлечений. Бридж, крокет… А теперь еще и новая коллективная игра. Она называется…
– «Старые распутники», – подсказала его жена. Ксавьера понимающе кивнула.
– И вы не желаете в ней поучаствовать? Позвольте мне высказать свою точку зрения. Правильно организованная оргия – такое же времяпровождение, как всякое другое. Конечно, здесь недопустимо принуждение…
