Элнер засмеялась:
– Философия? Ах, Реймонд, я философию разводить не мастер. Просто старалась делать что надо и ладить с людьми – вот и все.
Реймонд кивнул:
– А ничего больше и не нужно. – Наклонившись к ней поближе, он поинтересовался: – Между нами, Элнер, и без утайки, что вы думаете о людях?
– Я?
– Да. – Реймонд не сводил с нее глаз. – Ваше мнение для меня очень важно.
– Люди мне всегда нравились, Реймонд. Забавные они, с ними не соскучишься.
– Чем забавные?
– Ах, даже не знаю. Меня почему-то всегда смешили их привычки – как они наряжаются в пух и прах, расфуфыриваются. Много лет я с крылечка наблюдала, как они снуют туда-сюда… на людей смотреть интересней, чем в кино ходить. Вы уж не сочтите за лесть – честное слово, мне почти все они нравились, за редким исключением. А теперь скажите, Реймонд, – Элнер устремила на него взгляд, – что думаете о людях вы? Ваше мнение куда важней моего.
Реймонд слегка смешался.
– Я? Хм… надо сообразить… – Реймонд погрузился в раздумье, сделал пару затяжек и наконец сказал: – Вам нужна чистая правда, Элнер? И полная беспристрастность… по возможности?
– Конечно.
Реймонд улыбнулся:
– Я их люблю безумно, всех до единого.
– Вот как… А за что? – поинтересовалась Элнер.
– Да за все. – Реймонд задумчиво глядел вдаль. – За упорство, за стойкость, за то, что не сдаются, несмотря ни на что… А храбрость? Безумцы в горящие дома бросаются, в воду прыгают, спасая совершенно чужих людей! Слыхали о таком?
– Приходилось, само собой.
Реймонд продолжал:
– И до чего умны! Представьте, сообразили, как до Луны добраться! И еще я не устаю восхищаться тем, что они делают друг другу приятное, особенно тайком… До совершенства им, конечно, пока далеко, но когда они станут наконец такими, как задумано, будет прекрасно!
– А долго ли, по-вашему, еще осталось до совершенства? Вдруг люди друг друга перебьют, так и не успев до него дорасти?
– Не перебьют.
– Что ж, хочется верить.
– Даже не сомневайтесь.
– Рада слышать. Вы мне вот что еще скажите. Кто у вас самый любимый из всех людей, во все времена?
– Не считая тех, кто родится в будущем? – Реймонд кивком указал на стену с фотографиями малышей. – Сложно сказать, все прекрасны… учителя… медсестры… спасатели… и спасательницы тоже. Хороша и женская сборная США по футболу – ну не молодцы ли? А по большому счету, Элнер, любимчиков у меня нет, все люди разные, и каждый по-своему…
У Реймонда вдруг зазвонил мобильник, заиграв любимую мелодию Элнер, «Всей душой стремлюсь на небо». Реймонд, нацепив очки, взглянул на экран.
– Минуточку, я отвечу на звонок. Алло! – сказал он в трубку, а потом перевел взгляд на Элнер, улыбнулся и подмигнул. – Да, разумеется. Она здесь, рядом… Конечно, заходите. – Закончив разговор, он улыбнулся Элнер: – Это ваш поклонник, сейчас зайдет с вами познакомиться… Так на чем мы остановились? Вы что-то еще хотели узнать?
– Очень! Мне здесь с вами очень интересно, но когда же Страшный суд? Скорей бы с ним покончить.
– Какой суд? – переспросил Реймонд.
– Страшный суд. Разве не придется мне держать ответ за грехи?
Реймонд засмеялся:
– Да нет же, никто вас судить не собирается.
– Правда?!
– Вы же человек; все ошибаются, даже я, да и у каждой ошибки свои причины. И на ошибках учатся.
Элнер осторожно спросила:
– Так вы на меня не злитесь за ту… конфету?
Реймонд вновь расхохотался.
– Полно вам! Я и сам посмеялся от души. Кстати, вот вам отличный пример: не подсунь вы Лютеру Григзу слабительное и не пожалей об этом, так и не подружились бы с парнем.
– Ох и стыдно мне было! Представьте: мстить восьмилетнему мальчонке, что швырялся камнями в кота!
– Понимаю. Зато вы исправили не только ошибку, но и жизнь мальчика. Вы не представляете, от чего спасли его. А я знаю!
– Но как убедиться, что поступаешь правильно?
– Очень просто! – ответил Реймонд. – Как дважды два четыре: доброта и прощение – всегда хорошо, ненависть и месть – всегда плохо. Работает безотказно. Следуй этому простому правилу – не ошибешься. – Он откинулся в кресле, скрестил руки. – Здорово?
– Еще как! – отозвалась Элнер. – Мне нравится. Теперь намного проще станет жить, правда?
– Именно!
В дверь тихонько постучали, и Реймонд усмехнулся:
– Так-так, готовьтесь к встрече с почитателем. – И крикнул: – Входите, открыто!
Элнер представления не имела, о ком речь, но, обернувшись, сразу узнала седовласого гостя.
– Элнер Шимфизл, – произнес Реймонд, – поздоровайтесь с Томасом Алвой Эдисоном.
Элнер обомлела от восхищения: перед ней стоял сам «волшебник номер два», будто сошедший с портрета у нее в гостиной.
– Простите за беспокойство, Реймонд, – начал Томас, – сами понимаете – как я мог не зайти и не пожать руку этой даме?
Элнер приготовилась было встать, но Томас ее остановил:
– Сидите, сидите, миссис Шимфизл. Я на минутку, поздороваться и поблагодарить вас за поддержку и добрые слова.
– Боже мой! – разволновалась Элнер. – Какое счастье с вами познакомиться! Всегда мечтала пожать вам руку и сказать спасибо за все.
– Не стоит благодарности.
– Как это – не стоит! – возразила Элнер. – Да вы весь мир осветили, если б не вы – сидеть бы нам в темноте по сей день!
– Присядьте на минутку, Том. – Реймонд с явным удовольствием наблюдал за своими гостями.
Том занял кресло рядом с Элнер и сказал:
– Премного вам благодарен, миссис Шимфизл.
– Зовите меня Элнер. Я всегда говорила, что, не считая, разумеется, Творца, – она кивком указала на Реймонда, – вы больше всех на свете достойны восхищения.
Том рассмеялся.
– Спасибо на добром слове, но честь всех изобретений принадлежит Реймонду. Меня он лишь натолкнул на нужные мысли.
Реймонд возразил, выбивая трубку:
– Полно вам прибедняться, Том. Вы славно поработали.
– А заодно сколько удовольствия получил! Да, Элнер, спасибо и за то, что не забывали мой день рождения, очень приятно.
